— Свободна.
Микаса развернулась, быстрым шагом покидая помещение. Смятение мгновенно вытеснило раздражение и недовольство: ей хотелось спрятаться. Непонятно, от чего: от своих же чувств или капитана.
На следующее утро в столовой, как обычно, стоял гул: кадеты оживленно переговаривались, параллельно поглощая быстро остывающий завтрак. Микаса сидела за одним столом с ребятами из ее выпуска, старательно игнорируя присутствие сидящего напротив Эрена. Они ни разу не пересеклись после миссии, и ей было почему-то некомфортно находиться рядом с ним.
— Мне кажется, или у титанов разнообразие в еде больше, чем у нас, — недовольно пробубнила Имир, зачерпывая ложкой вязкую, комковатую овсянку.
— Уж лучше есть такое, чем стать чьим-то завтраком, — усмехнулся Жан, оглядывая ребят в ожидании поддержки.
Армин, сидящий сбоку от Микасы, кивнул.
— Действительно, — подтвердил Конни, соскребая с тарелки остатки еды.
— Вот бы чего-нибудь вкусного стащить с офицерского стола, — мечтательно протянула Саша.
— Тогда будешь на пару с Микасой драить замок, — усмехнулся Эрен, задерживая взгляд на сестре.
Микаса проигнорировала его замечание, ощущая прилив недовольства. Он так пренебрежительно относился к ней в последнее время, что такие слова после долгого отсутствия общения ранили ее.
— Капитан прицепился к ней потому, что не терпит конкуренции, — важно добавил Жан, пережевывая хлеб, — она сильнее нас всех.
— Ему все равно на меня. Давайте закроем эту тему.
Аккерман перевела взгляд с тарелки на брата, сидящего напротив, не понимая, кому адресовала эту фразу. Он встретил ее взгляд с присущим равнодушием и отвернулся.
За столом наступила гнетущая тишина.
Микаса ненавидела привлекать внимание, но каждый раз оказывалась в центре обсуждений. Ей нравилось занимать второстепенные роли в дружбе, ни с кем не сближаться полностью: Аккерман было хорошо с Армином и Эреном, но теперь, когда последний будто отделился от их троицы, в сердце осталась зияющая кровоточащая рана.
Есть больше не хотелось, как и оставаться в столовой — молчание никогда так прежде не давило. Пожелав всем приятного аппетита, Микаса встала из-за стола, унося посуду к мойкам.
С одной стороны, ей хотелось поговорить с Эреном наедине, выяснить, когда в их отношениях прошла трещина, но с другой стороны Микаса понимала, что его приоритеты давно сменились, а трещина была всегда, лишь разрастаясь с годами службы и окончательно отдаляя их. При поступлении сюда цель ее жизни была в том, чтобы защитить брата, но сейчас, когда он стал невероятно сильным, порывы защитить его выглядели жалкими. Наверное, и капитан понимал это.
По пути в его кабинет Микаса обеспокоенно поправляла одежду в надежде избежать не самых лестных комментариев о своем внешнем виде. Повязанный вокруг шеи шарф, контакт с которым всегда приносил ей облегчение, лишал возможности дышать полной грудью. Горячо любимая ею вещь вдруг показалась настоящей удавкой.
Остановившись перед дверью, Микаса потянулась к шарфу, нерешительно стягивая его с шеи, и постучалась.
— Капитан, — Микаса приложила кулак к груди, как только дверь открылась.
— Проходи.
Внутри просторного помещения пахло свежестью; она оглянулась, замечая, что с ее последнего визита здесь практически ничего не поменялось. Ей часто приходилось наведываться к Аккерману в кабинет из-за собственной глупости и непослушания за очередным выговором.
Он сел за стол, жестом приглашая ее занять место напротив. Как только Микаса села, мужчина подвинул к ней стопку бумаг и несколько папок.
— Пока я заполняю оставшиеся документы, распредели страницы в правильной последовательности, затем сложи по папкам.
— Да, сэр.