Ее щеки окрасились румянцем.
— Думаю… я спасала нас обоих от неловкой светской беседы утром, — отозвалась она, теребя пальцы.
— Возможно, мы смогли бы обсудить теологию, тогда я бы не так отстал.
Она приоткрыла рот, и я с удовольствием посмотрел на ее полные губы.
— Мэйсон, я… я… та ночь была…
— Не продолжай. Мы с тобой прекрасно понимаем, что это было ошибкой. Не станем принижать того, что между нами было, но я все понимаю. Я и ты… это не сработает. Студент и профессор. Вот и все. Верно?
Последнее точно было ложью. Буквально искрившееся между нами напряжение ясно говорило, что ничего не кончено. Однако Меган кивнула, поверив в мою чушь или, по крайней мере, решив закрыть тему, а потом стала говорить про оставшуюся часть программы. Я слушал, откинувшись на стул. Лицо Меган буквально светилось от увлеченности. Похоже, мы потеряли счет времени и очнулись, лишь когда к нам заглянул уборщик.
— Ух, как же неловко. Почему ты позволил мне болтать весь последний час?
— Ты обожаешь свой предмет.
Она отмахнулась от моего комплимента. Мы поднялись, и Меган собрала свои записи, вручая их мне.
— Или обожаю до смерти надоедать людям. Большинство моих студентов используют мой урок, чтобы поспать или наверстать пропущенную серию по «Netflix», — схватив сумку, она натянула пиджак.
— Они все придурки, — ответил я ей, испытав желание свернуть шею любому, кто проявит к ней неуважение.
— Ах, ну… это же колледж, — сказала Меган.
Я поднял свою сумку, и мы вместе вышли из аудитории. Когда мы оказались на улице, я понял, что солнце уже давно зашло.
— Значит, теология, да?
— Она для ботаников, имеешь в виду? — Меган посмеялась над собой, но продолжила. — Я практически выросла в кабинете отца. У него была огромная библиотека с тоннами книг. Пока большинство моих одноклассников тусовались на вечеринках, поднимая свою репутацию и уровень крутости, я сидела дома, уткнувшись носом в учебники истории. Потом я два года провела в университете за границей, изучала религию, греческую теологию, ну, знаешь, Платона. Я чуть было не осталась преподавать в Европе, но мама расплакалась и устроила самое масштабное шоу в истории, чтобы я почувствовала себя виноватой, так что пришлось вернуться домой. Я усердно трудилась и получила эту работу самостоятельно, несмотря на связи моей семьи с университетом.
— Так ты из Нового Орлеана?
Меган улыбнулась и кивнула.
— Ага. Родилась и выросла. Моя семья тоже здесь. На самом деле, абсолютно вся. У нас так никто и не уехал от города на достаточное расстояние. А что у тебя за история? Должно быть, ты очень умен, раз попал в такой замечательный университет, — по спине пробежала рябь скованности, я будто окаменел, замедлив шаг, что не укрылось от Меган. — Прости, это не мое дело. Я сую нос…
— Стипендия, — проговорил я безучастным тоном.
— О, так это же отлично. Университет в этом плане большой филантроп.
Скорее, исчадие сатаны.
— Ага, можно и так сказать, — мы продолжили шагать прочь от здания. — Значит, Сент-Августин — семейное дело? У тебя есть братья или сестры, работающие тут? Ты что-то сказала про семейные связи.
— О, нет! Но семья — да! Декан Гриффин — мой дядя, — она улыбнулась, когда я сбился с шага, едва успев поймать себя, прежде чем пропустил ступеньку. — Ты в порядке? — спросила Меган, не подозревая, что для меня значила эта информация.
— Да. Джордж Гриффин — твой дядя? — спросил я, слова отдавались кислым привкусом на языке.
— Да! Ты уже имел удовольствие с ним познакомиться? Он очень умный человек. И еще здесь работает моя тетя Лилиан. Папина сестра. Она заведует консультационным отделом. Очень милая и всегда готова помочь. Если тебе что-то понадобится, я смогу вас познакомить. Она всем помогает.
У меня закружилась голова.
Мне стало нехорошо.
Накатила волна ярости.