Нечитаемо посмотрел на девушку. Та поспешила ретироваться.
— Уже поздно. Пойдём? — кивнул Давид на выход.
— Да, давай, — согласилась я и осталась сидеть на месте. Куда я пойду, если мои пальцы в таком приятном плену.
Алиев улыбнулся, отпустил мои руки.
Я медленно встала и направилась к вешалкам. Администратор быстро нашёл мои вещи и с всё такой же вежливой улыбкой вручил мне их.
— Приходите ещё, будем рады вас у нас видеть.
— Обязательно.
Застегнув куртку и нацепив шапку, я обернулась. Давид стоял возле обслуживающей наш столик официантки и что-то её говорил. Довольной она не выглядела. Напротив. Казалось, ещё пара секунд — и она расплачется.
Словно бы почувствовав мой взгляд, парень развернулся и направился ко мне. Без слов забрал свой бомбер и, придерживая мне дверь, натянул его по пути на улицу.
Вне помещения было очень холодно. Что я и озвучила:
— Давид, очень холодно.
— Зима ведь. Садись быстрей в машину.
— Так мне тепло. А у тебя ни шапки, ни шарфа. Ни перчаток.
Алиев подошёл к пассажирскому переднему сиденью своего автомобиля, открыл дверь и кивнул, мол, садись шустрее.
Я глубоко вздохнула и выдохнула. С бараном проще договориться.
Через несколько секунд Давид уже сидел на водительском месте.
— И чего вздыхаешь? — повернулся ко мне парень.
— Что ты сказал Алине?
— Алине?
— Той официантке.
— Откуда ты знаешь, как её зовут?
— Имя на бейджике. Давид!
— Попросил, чтобы она внимательнее следила, к кому клеиться.
— По-моему, ты не просто просил. Она там чуть не рыдала.
Давид завёл машину. Сиденья сразу начали нагреваться. На парковке было очень много автомобилей, но Алиев быстро и ловко крутил руль и вскоре мы выехали на дорогу.
— Ты жалеешь её?
— Конечно.
— Она поставила тебя в неудобное положение, и ты расстроилась. Я это просто так оставить не мог.
— У тебя полумер вообще не существует?
— Какие полумеры, Ася? Мне надо было улыбнуться ей, как ты, и вежливо попрощаться?
— Она с самого начала всё поняла, ещё когда заказ принимала.
— Нет. А вот теперь сейчас всё поняла.
— И чего ты добился? Только испортил ей настроение, — я сложила руки на груди.
— Почему её настроение волнует тебя больше, чем твоё?
Я промолчала.
Что там делают родители в таких ситуациях? Ищут компромиссы?
— Ладно, хорошо.
— Ладно, хорошо-о?! — со смешком переспросил Давид.
— Только давай в следующий раз я сама за себя постою. А то тебе сразу бы носы ломать.
Алиев вдруг по-мальчишески улыбнулся.
— Хороший был тогда вечер.
— Нет, — фыркнула я.
— Хороший-хороший. Ты меня послала ещё, я даже загордился тобой, если бы так не злился.
— Давид, мы договорились? — с нажимом переспросила я.
— Конечно, Асенька. Ты у нас главная.
Я недоверчиво посмотрела на Алиева. Тот вроде и смеялся, но сказал он это серьёзно. Ответить я не успела.
— Ты завтра домой?
— Да, — с сожалением ответила я. Как бы мне сейчас хотелось разорваться. — Я уже несколько выходных не ездила. Мои уже переживают.
— Ты на поезде?
— Да.
— Подвезу тебя на вокзал.
— Поезд в девять утра, — улыбнулась я.
— Значит, в восемь буду на парковке.
Мы быстро, даже слишком, доехали до общежития. Я никуда не спешила выходить, нервно теребя ручку сумки в руках. Никуда не хотелось идти. Совсем-совсем.
— До завтра? — улыбнулся парень, следя за мои пальцами.
— До завтра.
Я открыла дверь и уже выставила одну ногу из машины. Как вдруг сама решилась и повернулась к Алиеву.
— Давид, — он внимательно в меня всмотрелся, — я очень рада, что ты не бросил университет.
— Я тоже, Ася.