— Пойдём. Ты мне чай обещала, — прохрипел Алиев.
Мысли отказывались вовлекаться в слова, поэтому я только кивнула.
Мы дошли до блока, который оказался закрытым. Это значит, что не только Виты, но и девочек из смежной комнаты тоже нет здесь.
Судя по приподнятым бровям Давида, он тоже это понял.
Неспеша сняли верхнюю одежду, разулись и вошли в комнату. Алиев, не стесняясь, прошёл в центр, с интересом осматриваясь.
Я вдруг разволновалась. Это совсем не его квартира. Да, стены не с драными обоями и тараканов нет, но того лоска, в котором привык находиться Давид, тут, очевидно, что нет.
— Тут, конечно, не очень… — начала я.
— Ася, ты за кого меня принимаешь? — перебил Давид, оборачиваясь.
Сразу же успокоилась. Да, глупости я думаю и говорю. Парень ни словом, ни делом никогда не указывал на свой достаток.
— Тебе чай чёрный или…, — я вспомнила про гостеприимство и подошла к столику с электрическим чайником… — или чёрный? — закончила я с улыбкой. Когда это мы с Витой успели выпить весь каркаде.
— Пожалуй, — Давид показушно задумался, — всё-таки чёрный, — ванная там? — он указал рукой на дверь.
— Да, не вломись только в соседнюю комнату, — улыбнулась я.
— Думаю, справлюсь.
Когда Давид вернулся, я тоже убежала в уборную. Вымыв руки, я внимательно себя осмотрела. Глаза блестят, будто у меня лихорадка, яркие такие. Красивые, что ли.
Тональный крем чуть-чуть смылся, являя миру веснушки, и я, вдруг решившись, взяла ватный диск и, обильно смочив миццелярной водой, окончательно убрала остатки косметики на коже.
Расплела волосы. Рыжие кудри рассыпались по плечам, придавая мне какой-то ведьминский вид.
Кажется, впервые в жизни я себе нравилась.
Когда я зашла в комнату, Давид стоял боком возле стола, разливая кипяток из чайника по кружкам. Повернулся на звук захлопнувшейся двери. Так и замер на месте, смотря на меня.
Я медленно подошла к парню, забрала горячий чайник из его руки и убрала на подставку. Смущённо, но вместе с тем, решительно положила ладонь Давиду на твёрдую грудь, обтянутую чёрной рубашкой, и медленно повела её вверх.
— Что это ты делаешь? — недоверчиво поинтересовался одногруппник.
— А на что это похоже? — я подняла глаза на губы парня.
— Ася? — укоризненно сказал Алиев.
— Давид?
— Послушай, — парень схватил мои пальцы, которые уже нежно поглаживали его шею, — я признался тебе в любви, но не рассчитываю по этому поводу сразу с тобой переспать. Я могу потерпеть.
— Я знаю, Давид, — тихо ответила я.
— Тогда…
— Я это делаю не потому, что ты сказал, что любишь меня, — перебила я, — а потому что я тоже тебя люблю.
Не дав Давиду отреагировать, я встала на цыпочки и быстро прильнула своими губами к губам парня, взяв его лицо в ладони. Давид никак не отреагировал. Я неумело всунула язык в его приоткрытый рот, плотно прижавшись всем телом.
Алиев со стоном выдохнул, уже полностью беря инициативу в свои руки. Я мгновенно расслабилась. Он притянул меня к себе ещё плотнее. Ноги перестали меня держать.
Давид приподнял меня, как пушинку, и, не переставая целовать, уложил на спину на мою кровать. Угадал.
Я ждала, что сверху прижмёт своим телом, но этого не случилось. Недовольно открыла глаза. Алиев сидел рядом и смотрел на меня. В горле уже давно пересохло. Грудь требовала прикосновений. Внизу живота, по ощущениям, завязался узел. И я прекрасно знала и помнила, что делал Давид в прошлый раз.
— Ася… — начал парень, шумно вздохнув. Он упёрся локтями в колени, сжав руки в замок и уткнувшись в него подбородком, и смотрел в одну точку. Замолчал.
— Давид? — вопросительно позвала я его, не понимая, почему он остановился.
— Хочу, чтобы ты знала. В прошлый раз я поспешил, и сейчас боюсь того же. И тебя потерять боюсь. Я правда. Могу. Потерпеть.
Я аж разозлилась. Да что он заладил? Потерпеть да потерпеть. Медаль, что ли, хочет?
— Ты слышал, что только что я тебе говорила? — с раздражением спросила я.