Через несколько часов, ступив на землю Пекина, мыслями ему все еще не удалось покинуть ее номер. Вспоминая их разговор снова и снова, он то накручивал себя до предела, то испытывал муки раскаянья. Все его попытки обуздать навязчивые мысли не принесли желаемого результата. Арендованная им машина уже ждала возле входа, водитель отдал Виктору ключи от черного феррари берлинетта и удалился. Вампир вбил в поисковик нужный адрес, и, изучив проложенный маршрут, мягко выехал с аэропорта. Софии удалось снять неприметный особняк за городом: подальше от человеческих глаз и вампирских препираний.
До первого заседания оставалось чуть более суток…
Наше время, Филадельфия 09.00
Тревор чувствовал себя весьма неуютно: никто так и не сообщил ему, нашли ли Мию. И только поздно вечером, проходя ее номер, волк уловил признаки жизни. Тревожить, конечно, он девушку не стал, но про себя отметил, что Макс или князь могли объявить, что с ней все нормально. Он-то весь день на семинаре места себе не находил, пришлось даже проигнорировать звонок мистера Боу, ибо рассказ о пропаже одного из его журналистов, вряд ли стал бы достойным отчетом о конференции. Не застав девушку за завтраком субботним утром в их последний день, он решил все-таки достучаться к ней и выяснить, что происходит.
Мия, уснувшая в халате, спортивках и не в самой удобной позе, слыша настойчивый стук в двери, попыталась открыть глаза. Голова просто раскалывалась, что было вполне ожидаемо после всего произошедшего.
— Мия! Я знаю, что ты там. У тебя все в порядке? Открой, пожалуйста! — требовал коллега.
Журналистка хотела крикнуть ему в ответ, но стоило ей открыть рот, как она тут же застонала. За ночь ее щека прилично распухла и воспалилась. В ране началось заражение. Потому она подошла прямо к двери и, превозмогая боль, прохрипела:
— Тревор, я заболела.
— А как же семинар?
— К черту его… — выдохнула девушка.
— Ааа…ты можешь открыть? Как-то сложно переговариваться через дверь, — попросил он.
— Прости, но нет. Я… я плохо выгляжу и не хочу попадаться кому-то на глаза. Я останусь тут в номере еще на пару дней, пока не поправлюсь.
— Мия, ну я не мистер Боу, мне можешь не рассказывать. Я же в курсе о… о твоем «иммунитете», — подчеркнуто произнес оборотень. — Что в реальности происходит?
— Это и происходит, мой «иммунитет», каким-то образом стал весьма посредственным.
— Ого, а так бывает?
— Как оказалось. Не волнуйся…
— Пфф… Ну хорошо, поправляйся, — растеряно пожелал Тревор и ушел прочь.
Мия прислонилась лбом к холодной двери, сбрасывая остатки сна. Сознание уже во всю атаковали вчерашние воспоминания — его холодный тон и строгие глаза, мнимое понимание и боль прозрения. Как можно быть такими близкими и чужими одновременно? «Если в сложившейся ситуации из всего этого уравнения ты решила убрать меня — это наводит на размышления». Не в бровь, а в глаз Ван Арт… На это она не могла ответить даже сама себе.