– На Землю, домой, – кратко и сухо кинула я ему.
– Хорошо. Удачной поездки, – усмехнулся он, оскалившись. Я вышла за пределы врат и устремила взгляд на огненную надпись над воротами: «Оставь надежду, всяк сюда входящий...». Звучит зловеще, но теперь я не боюсь таких вещей.
Потом весь ландшафт начал потихоньку блекнуть, темнеть, туманиться, и вот я уже стояла за огромным дубом, который рос рядом с моим земным домом.
Жила я в девятиэтажном доме с отцом, матерью, бабушкой и кошкой. Я обошла дом, взглядом нашла свой подъезд и по привычке демона переместилась туда, растворяясь в черном жидком дыме. Благо сегодня на улице нет никого, ибо наш район малонаселенный. Я набрала на домофоне цифру 46 – он зазвенел. Мать подошла не сразу, через звонков пять. Ее голос был вялый и уставший. Когда же я появилась на пороге квартиры, она тухло окинула меня угасающим и пустым взглядом, а затем спросила:
– Зачем ты будила меня домофоном, если могла сама спокойно переместиться тихонько в свою комнату? – она скрестила руки на груди.
– Хотела сделать хоть что-то по-человечески. В Аду теряешь свою человечность, а я была там уже недели две, мне необходимо сделать хоть что-нибудь, как человек, – я оглядела мать оценивающим взглядом. Она была одета в розовый махровый халат, теплые носки, на голове был обыденный утренний бардак из длинных спутавшихся волос после сна, лицо не выражало никаких материнских чувств: ни тепла, ни любви, ни радости за то, что ее дочь вернулась, наконец-то, из АДА. С тех пор, как она узнала, что я демон, а произошло это почти сразу после моего превращения, она изменилась. Поначалу мама пыталась как-то бороться с этим: приводила домой батюшек, чтобы они освятили квартиру и меня за компанию. Таскала меня по церквям (ага, учитывая то, что я не могу ступить на святую землю), звонила всяким экзорцистам, которых только могла найти в Петербурге, а их оказалась у нас в городе не так уж и много – в основном, шарлатаны и мошенники. Но все было тщетно: процесс демонализации был необратим. После этого она смирилась, охладела ко мне и относилась, как... к должному и безысходному. Хотя я и сама не понимала, отчего все еще живу с семьей, ведь в моей власти было свалить куда подальше и зажить припеваючи. Но что-то внутри меня все еще держалось за эту ветхую и старую квартирку с осточертевшими родственниками. К тому же это было неплохим прикрытием на Земле.
– Если хочешь сделать что-то по-человечески, можешь в кой-то веки помыть посуду... – она указала большим пальцем на кухню, которая находилась справа по длинному коридору, а затем медленно начала уходить к себе в спальню.
– Я не до такой степени очеловечилась! – крикнула я ей в след. Мать ничего не ответила. Потом я направилась в свою комнату. Несмотря на мою темную сущность, комната была светлая и просторная. Здесь многое изменилось после моего превращения. Белые обои с плотной структурой. Паркет кофейного цвета под стать новой двери (недавно я случайно выломала ее, когда разозлилась на отца). Мебель в моей комнате была подобрана гармонично: рядом с окном стоял белый деревянный письменный стол, на котором находились лишь ноутбук, подставка для письменных принадлежностей и пакет с ошибочным заданием. Рядом со столом стоял белый шкаф-купе с матовым стеклом и зеркалом во весь рост, далее следовал туалетный столик с огромным количеством косметики и разных флакончиков с туалетной водой и не только. На стене висела плазма. С другой стороны комнаты расположилась бежевая огромная кровать, заправленная светлым бельем.