Момент был безжалостно испорчен. Маша ругла себя мысленно. Ведь он мог бы её поцеловать. Нет! Он бы точно её поцеловал! И Стрелкова была готова биться об заклад, что этот поцелуй не был бы похож ни на один другой.
— тебе сколько лет, Маруся?
— 21! — гордо подбочинилась она
— уух, какая ты горячая…
Его лицо быстро приблизились обратно и мужчина шумно вдохнул коснувшись носом её шеи. Девушку затрясло от нахлынувших ощущений. Напряжение между ними можно было резать.
Алчные руки обвили тонкую талию и привлекли Машу в крепкие объятия. Её уже колотило крупной дрожью и наплевав на условности красавица прижалась к широкой груди, зажмурилась и звонко чмокнула Владимира в уголок губ.
Не успела и опомнится, как крепкая пятерня сользнула в волосы на затылке и потянув за них запрокинула голову.
Маня распахнула глаза, прочитала в бушующем зловещими молниями взгляде жгучее желание.
Его язык уже мягко проникал в чувственный рот, а губы безжалостно терзали её опаляя адским пламенем.
Она таяла как плитка шоколада в жаркий день. Ловила каждое движение, старалась запомнить этот миг. Впитать его всем телом.
Нет, конечно, Маша уже целовалась с мальчиками и даже как то позволила одногруппнику полапать её, но это было совсем ни так. Теперь ей казалось, что ничего этого и не было вовсе.
В теории, прекрасно подкованная, как в медицинско-анатомическом плане, так и в плане рассказов знакомых и подруг, Стрелкова не имела особого опыта. И сейчас отмечала, что целуется "по настоящему" впервые.
Воодушевленная этой победой страстная лань обхватила широкую шею и…
Он грозно зарычал, по бычьи мотнул головой и отлетел как ошпаренный.
Лицо Владимира исказилось, правая рука держалась за левое плечо, через крепко сжатые зубы тянулся тихий стон.
Несколько секунд понадобилось несостоявшейся медработнице, чтобы понять, что ему больно. Вспомнился большой чёрный ортез закрывавший шею, плечо, локоть и вообще почти всю левую половину внушительной спортивной фигуры при прошлой встрече.
— Вов ты в порядке? Прости пожалуйста!
Но Владимира уже обуяла ярость. Ему было стыдно перед девушкой, боль разрывала на части и грозила наворачивающимися на глаза едкими слезами. Обида за испорченный момент душила и жгла в груди. Он зарычал как подбитый дикий зверь. Метнул на неё жуткий взгляд налитый кровью и процедил сквозь зубы:
— уйди…
Всегда несгибаемая, упрямая до нельзя и вредная до неприличия Маруся, ретировалась в свою комнату глотая выступившие слезы и крепко сжимая кулаки. Всё испортила! Идиотка!
С огромным трудом дождавшись пока Маня скрылась в здании, Бизин осел на землю. Глаза жгло, тело сковало страшными муками. Он будто весь состоял из боли. А все из-за чего? Из-за неуемной страсти.
Его захватило желание такой силы, какой он даже не мог себе представить.
Это была не просто похоть перед красивой штучкой. Нет!
Она была волшебной, необыкновенной, свежей, доступной и до невозможности целомудренной. Володя сходил с ума.
Весь день жадно искал её глазами. Пытался уловить сладкий аромат её кожи.
Провел 3 часа разглядывая речку и слушая двух пожилых соседок. Но стоило ему вернуться в палату, снять ненавистный "бронижелет", оторвать пластыри выйти на балкон, как на глаза тут же попалась Она.
Девчонка легко кружилась и выполняла комичные па на площадке между корпусами. Он мог поспорить что в наушниках играют песни Queen.
По лестнице бежал как в детстве, перепрыгивая ступени. Минута, две. Вдруг уйдёт, убежит как вчера, изчезнет вновь.
Но мираж не растаял. Вот она. Тёплая, живая, игривая. Покачивает бёдрами в лёгком шифоновом сарафанчике в мелкий цветочек. Топает длинными ножками в низких белых кедах.
Такая молоденькая, задорная.
Наверное медсестричка.
Теряя голову Володя подошёл почти вплотную. Она дрогнула и повернулась мазнув по телу кончиками длинных косичкек.
Пара фраз, тёплый свет отражающийся в огромных глазах, сладкий аромат абрикосов, который он алчно искал весь день, его ладони на тонкой талии, звонкий детский поцелуй превратившийся в настоящую бурю.
Жар исходивший от этой девушки дурманил.
Но одно не аккуратное движение рукой и острая боль пульсирующими молниями захватило все вокруг.
Холодный пот градом стекал обжигая граза. Рыча и матерясь Владимир добрался до проходной. Девушка на стойке ресепшн испуганно гланула на опершегося о дверной косяк мужчину и тут же нажала тревожную кнопку.
Уже через 5 минут рядом были медсестры и Павел Петрович. Обеспокоенный врач тихо бубнил и раздавал указания персоналу.
Новые пластыри, туго сжимающий грудь и ноющее плечо ортез вернулись на свои места.
Укол обезболивающего быстро вернул Володю к жизни, но глаза слипались от усталости. Он не помнил как оказался на кровати в своем шикарном номере.