— Так его, молодец мелкая! — Левая, давно уже открывшая глаза и наблюдавшая за дракой фамильяров, не удержалась от похвалы. Красная ящерка шустро подбежала к своему кумиру и блаженно приткнулась под крылом Рыча.
Флори изумленно распахнула глаза, глядя на ожившего Горыныча. А он, уже не скрываясь, участвовал в происходящем всеми тремя головами:
— Давай, бей ее! — подбадривала Центральная дерущихся ведьмочек, не особо вникая, кого именно подбадривает.
— Ури, не кусай этого паршивца, отравишься! — это уже Правая крикнула черному коту, подбиравшемуся поближе к раненому Фрици. Ури услышал и отскочил в сторону, передумав связываться с ядовитой добычей.
А Фло, наконец, обрела дар речи.
— Рыч, — возмущенно спросила она, глядя на три хитрые морды. — как это понимать? Ты же упал, я думала, он тебя укусил! Я тут плачу, боюсь, что ты уже не проснешься, а ты…
И Флори опять расплакалась, уже от обиды за обман. Рей укоризнено посмотрел на Горыныча, а тот, поняв, что переборщил, виновато ткнулся в руки феи, которыми она закрывала заплаканное лицо.
— Фло, ты это…прости нас… — проговорили все три дружным хором — мы не думали, что ты так расстроишься, думали, что вместе посмеемся…
И Рыч попытался лизнуть Флори в щеку, но она отвернулась, все еще сердитая на фамильяра.
— Не думал он, — всхлипнула Флори — а как я буду жить, если с тобой что- нибудь случится, ты об этом подумал?
— А что, ты точно так сильно меня любишь? — оживилась Левая. — Даже больше этого, герцога? — и она кивнула на Рея.
Рей весело и заинтересованно посмотрел на Фло, ожидая ответа, а у феи даже слезы высохли от такого нахальства.
— Да как ты можешь сравнивать? — возмущенно начала Фло. — Вы же совсем разные, как я могу вас одинаково любить? Ты — мой самый лучший друг, самый лучший фамильяр! А Рей…
Флори подбирала слова, чтобы выразить свое отношение к Рею, но договорить ей не дали.
Дерущиеся ведьмы как раз сейчас перешли от общей ругани к разборкам про отношение к ним Рональда. Каждая кричала, что принц примет Корону именно от нее и только от нее, потому что она "сумеет повлиять на него, если не красотой, то другим способом". А когда увлекшиеся ведьмы начали хвастаться своими способами влияния на принца, барашек не выдержал. Он разбежался и ловко поддал рогами сначала Лоле. а потом и Эрне. Завизжавшие драчуньи разлетелись в разные стороны, больно приземлившись на камни. Они недоуменно смотрели на сердитого белого барашка, не понимая, откуда он взялся, тогда как остальные зрители громко расхохотались — уж слишком неожиданным и удачным был порыв Рональда, которому надоело слушать высказывания в свой адрес.
— А ты еще не совсем баран, ты вполне можешь стать человеком, — весело сообщил Горыныч барашку. Рональд было насупился на эти слова, но увидев перекошенные лица ведьм и смеющихся друзей, сам весело фыркнул и отошел в сторону, чтобы не блеять у всех на виду. Все-таки он — не просто заколдованный барашек, он — принц, а принц не имеет права блеять и мекать, принц может только говорить, причем говорить умно и красиво! Политика, что тут будешь делать!
Лола пришла в себя первой и злобно сощурила глаза, вглядываясь в барашка.
— А это еще кто? — спросила зеленовласка, ни к кому конкретно не обращаясь, — это что, еще один влюбленный дурачок, попавший в ручки нежной феи?
Эрна, навострив уши, сунулась поближе — рассмотреть, кто же так ловко бодается. Но дорогу ей и Лоле преградила туманная завеса, она заслонила барашка, сделав его невидимым для ведьм.
— Вам совсем о другом надо волноваться, адептки! — холодно произнес знакомый строгий голос, и великолепная фигура Леопардовны появилась из внезапно возникшего тумана.
— Вы нарушили столько правил прохождения испытаний в Лабиринте, что вряд ли можете рассчитывать на выпуск в этом году! — голос преподавателя звучал грозно и неумолимо, и незадачливые охотницы за Короной поняли, что дело оборачивается совсем не так, как они рассчитывали.
— Но, Амалия Леонардовна, за что меня наказывают? — жалобно заныла Эрна, — я всего лишь не пускала Лолу к Короне, это она во всем виновата!
Лола, в отличие от синеволосой подруги, молчала, глядя на всех так гордо и высокомерно, что было понятно: она своей вины не признает.