— Дим, пойдем. А то не успеем, — нарочито громко и отчетливо произнесла я и потянула мужчину за локоть.
— Да, ты права. Идем.
У выхода я как будто невзначай бросила взгляд назад, на Рому. Тот кожей почувствовал, тоже обернулся. Между нами прошла секундная невербальная дуэль, посыпались искры, затрещал воздух. Дурак!
Глава 11
До ветеринарки добрались без приключений. На улице стояла прохладная погодка с ощутимым ветерком. Гулять я бы в такую не пошла. Мокси вела себя смирно, поглядывала сквозь решетку дверцы на окружающий мир и внимательно прислушивалась к доносящимся запахам. Дима выглядел куда менее спокойным.
После того, как мы вошли в небольшое светлое фойе, оповестили врача о своем прибытии и принялись ждать очереди на скамейке, сосед совершенно расклеился. Он положил переноску на колени, принялся ее поглаживать, будто таким образом утешал питомицу, и тихо приговаривал:
— Все будет хорошо. Не волнуйся, дорогая. Я с тобой.
Ох, еще неизвестно, кто тут больше волнуется. Сквозь прутья дверцы я “бипнула” носик кошки. Та облизнулась и недовольно посмотрела в ответ.
— Она в порядке, — бодро заметила я, стараясь переключить внимание соседа. — Хочешь о чем-нибудь поговорим? Например, расскажи что-нибудь о себе.
— О себе? — план подействовал, Дима повернулся в мою сторону и удивленно вскинул брови. — Что бы ты хотела знать?
Эй! Это запрещенный прием! Обычно люди просто начинают рассказывать!
— Ну-у, чем ты увлекаешься, кем работаешь, есть ли у тебя кто-то… Всякая стандартная фигня! — почему-то внезапно разволновалась я.
— Тогда потом ты, — с милой улыбкой согласился собеседник. — Вообще, я — инженер. Проектирую информационно-измерительные системы.
— Чего-чего? — тут же перебила я. Лучше б сдержалась, а то почувствовала себя последней дурочкой. Дима хоть и рассмеялся, но вовсе не злорадно.
— Все так реагируют. Смотри, — мужчина достал из кармана сотовый и включил на нем камеру. — В телефон встроено много разных датчиков. Например, датчик освещенности. Знаешь, зачем он нужен?
— Чтобы… проверять освещенность? — следуя заветам двоечников, я выудила ответ из самого вопроса.
— Уж это точно, — снова улыбнувшись кивнул мужчина и навел камеру на настенный светильник. Экран потемнел, а светильник превратился в одно яркое белое пятно.
— А, ну да. Он изменяет изображение, в зависимости от того, темно или светло вокруг, — я поучительно подняла указательный палец.
— Верно. Но занимается этим вовсе не датчик, он только говорит телефону: “темно!”, “светло!”, “сумрачно!”, а как изменять картинку — заложено в программе. Я занимаюсь тем, что учу датчики говорить. Причем так, чтобы программы их понимали или, хотя бы, могли понять.
— Звучит сложно. Не то, что у меня — раз кружочек, два кружочек, три кружочек — получилась реклама пиццы с колбасой! Но, наверное, это интересно? Нужно быть умным, во всем разбираться.
Я, конечно, во времена студенчества не вернулась, но ощутила нечто похожее на влюбленность в учителя. Дима так старательно пытался все объяснить и вовсе не пытался меня унизить, как бывало на лекциях у недобросовестных преподов. А если преподаватель еще и горячий, так вообще комбо…
— Ум — это не всегда про эрудицию и умение проектировать сложные вещи, — мужчина пожал плечами. — Я считаю, что умный человек — тот, кто способен воспринять многогранность мира, а не тот, кто прячется за схемами и программами от своих страхов.
Задвинул, так задвинул!
— Так ты прячешься? — провокационно поинтересовалась я.
— Как видишь… я в ветклинике, хотя боюсь их до смерти, — заговорщицки заметил сосед.
— Дмитрий, заходите, — дверь докторского кабинета приоткрылась, внутри помещения я увидела длинный металлический стол, пару шкафов с препаратами и самого доктора — полную с виду добродушную женщину лет сорока.