Кэлен даже не могла обвинить его в своих плохих днях. Она не видела его с завтрака, так что ее головная боль хоть и отвлекала, но могла быть случайной. Если только… Но нет, она не может быть беременной. Хотя он спал с ней только тогда, когда она могла забеременеть, Исповедницы всегда знали. Она не была.
Тем не менее, ноющая боль под глазами заставила ее кожу натянуться, улыбка Матери-Исповедницы стала натянутой даже для самых тупых глаз. Еще до окончания вечера она соскользнула с платья, завернувшись в успокаивающее шелковое платье и не обращая внимания на его кроваво-красный оттенок. Спи, требовало ее тело. Даркен не стал бы жалеть ее и ночи без своего разочаровывающего ритуала спокойной ночи.
Когда она распахнула дверь, бесшумно держащуюся на своих ухоженных петлях, вид их кровати заставил ее упереться пятками и резко остановиться. Слишком удивленная, чтобы выносить суждения, ее глаза распахнулись в шокированном взгляде.
Там, где она ожидала увидеть аккуратные простыни и покрывало, она не могла сосредоточиться на беспорядке постельного белья из-за контрастирующего с их обнаженными телами. Даркен Рал, отвернувшись от нее, лежал посреди кровати, а на нем сидела женщина. Судя по длинной косе, развевающейся на спине, она могла быть только одной из Морд’Сит, но эта мысль не смогла удержать внимание Кэлен, когда ее взгляд остановился на мерцающем блеске пота на бледной веснушчатой коже женщины, на ее упругой заднице, вращаясь, пока она ехала на Даркене на простыни под звуки тяжелого дыхания и гортанных стонов.
В течение нескольких секунд Кэлен не отстранялась, и от зрелищ и звуков к ее бедрам быстро прилила кровь. Потом к ее щекам. Ее губы, приоткрытые в шоке, сомкнулись, когда она заставила челюсть напрячься, и быстро зашипела.
Она была оскорблена.
Зачем брать жену, если он не хочет ее? Нет, это был неправильный вопрос — как он мог насмехаться над ней, заставляя ее спать там, где за несколько мгновений до того, как он переспал с другой женщиной? Это было не просто оскорбительно, а унижающе. Да, и более того, Кэлен этого не ожидала.
Возможно, ее разум все еще работал по правилам морали Исповедницы, но она предполагала, что с браком приходит подобие верности. То, как Даркен говорил о ней, смотрел на нее, казалось, подтверждало, что она действительно была какой-то женой.
И при всем том, что она его ненавидела, она считала его своим. Нежеланный, но верный.
Морд’Сит хмыкнула от своего усилия, а затем рассмеялась, когда Рал крепко сжал ее бедра, прежде чем издать звук освобождения, который был новым для Кэлен. С ней он всегда молчал. Женщина медленно и неуклонно качалась над ним, прежде чем Кэлен поняла, что ее щеки покраснели от смущения, и ей не следовало смотреть. Она откашлялась.
Морд’Сит оглянулась через плечо с удивленным и веселым выражением лица.
— Втроем, Лорд Рал? Почему я понятия не имела…
Кэлен увидела удивление в голубых глазах Даркена, когда они наконец увидели ее, и молниеносную смену эмоций, от которых она почувствовала себя еще более неловко, чем раньше. Но затем он толкнул бедра женщины, все еще оседлав его, низким и твердым тоном:
— Мы закончили, госпожа Гарен. Возвращайтесь к своим сестрам.
— Как пожелаете, — сказала Морд’Сит, кивнув, и быстро собрала свою одежду.
Кэлен не хотела встречаться взглядом с мужем, не в то время, как дискомфорт поднимался в ее внутренностях и усиливалась головная боль, но она также не хотела бросать взгляд на обнаженную фигуру, уходящую с горстью красной кожи. Она просто хотела спать. Сон и забывчивость. И все, что избавит ее от странного горького привкуса во рту.
Даркен медленно сел, не прикрываясь и не пытаясь скрыть своего сытого вида. Его глаза приобрели прохладный глубокий оттенок, который она хорошо знала, и взгляд снова стал пронзительным.
— Может, попросить сменить простыни, Кэлен?
Непринужденная искренность, почти бесчувственная, только ухудшила настроение Кэлен.