— Небезнадежным? — мрачным, обдающим арктическим холодом тоном, переспросил Лорд.
Отчего-то из всего мною сказанного он зацепился только за это.
— Да, небезнадежным! Хотя, не буду спорить, вы очень стараетесь внушить всем окружающим идею о своей полной отмороженности.
— Даже не знаю, — задумчиво протянул Рэтборн, разглядывая меня с каким-то плотоядным интересом, — почему я продолжаю участвовать в этом бездарном фарсе…
— Очень хороший вопрос, — согласилась, внезапно ощутив, каким тяжелым и вязким сделался воздух в комнате.
Всем нутром ощущая, что сейчас самое время переходить к слезным мольбам, я затолкала в дальний угол гордость и попросила:
— Рэт, пожалуйста, позволь мальчику остаться со мной.
Он молчал, гипнотизируя своими непонятного цвета глазами мучительно долго. Словно проверял на прочность. А затем всё-таки вынес вердикт:
— Нет, — жестко, так, чтобы не возникло и капли сомнения по части неотвратимости принятого решения, припечатал Рэт. — Но раз ты так мило просишь, считай, что я к тебе прислушался и впредь лично прослежу, чтобы к Рокфорду относились надлежащим образом. Его также будут хорошо кормить и обучать. Завтра с утра собери ребенка в дорогу и передай моим людям.
— Ты что, — слыша оглушающий рёв темного пламени, в ужасе спросила я, — хочешь Тая куда-то увезти?
— В военный интернат для мальчиков, — таким тоном, словно отправляет малыша на курорт, соизволил пояснить лорд. — Правда, как правило, туда принимают детей семи лет, но для меня сделали исключение.
— Когда только успел? — поразилась я, до сего момента считавшая, что о моих маневрах глава Тайного Приказа узнал совсем недавно.
— Связи и маг-почта творят чудеса, — чувствуя себя на коне, заметил Рэт. — Если распоряжения ясны, можешь возвращаться в свою комнату. Утром, до начала занятий жду тебя в кабинете, объяснишь, что случилось с воспитательницей мальчишки. Ступай.
Он разве что рукой не махнул, выпроваживая меня из спальни.
— Нет, — в точности повторяя его недавний, исключающий любые возражения тон, громко сказала я.
— Нет? — недобро прищурился Рэтборн.
— Если хочешь, чтобы я молча постояла в сторонке, пока ты собственными руками калечишь собственного сына, то спешу огорчить — я этого делать не стану.
— Значит, мне придется напомнить, где твоё настоящее место, — на глазах наливаясь бешеной яростью, пообещал Лорд.
— И каким же образом? Будешь издеваться и надо мной тоже?
Что-то внутри так и побуждало к открытому столкновению. Я видела, как сжимает мощные кулаки Рэт, по которым змеится морозный узор белесой брони. Одно стремительное движение — и обжигающие льдом руки снова сомкнулись на моих плечах.
— Знай своё место! — процедил он сквозь зубы вроде бы негромко, но я на мгновение словно оглохла.
— Спасибо, мне и тут хорошо! — едва придя в себя, практически выплюнула ему в лицо.
По коже и тонкой ткани ночной рубашки стал расползаться магический иней, слегка царапая пока ещё слабыми укусами холода. В ответ на это угрожающее прикосновение магии, что-то темное, густое и жаркое заворочалось во мне. Ужасно зачесались лопатки, и каждое ребро стало ломить столь сильно, что заныли зубы.
Вдруг всё обернулось так, что остужающая хватка на плечах пришлась очень кстати. Спину прострелило болью, и я выгнулась дугой, буквально повисая на руках Рэта.
— Что с тобой? — нахмурился он и даже, кажется, обеспокоился.
— Не знаю, — только и успела сдавленно прошептать, когда второй аккорд боли прошил спину вновь.
А затем как-то совсем уж неожиданно пришло облегчение и чувство приятной невесомости. Я часто заморгала потяжелевшими веками, наблюдая, каким потрясенным сделалось лицо моего невозможного противника. Он смотрел куда-то мне за спину и, кажется, не мог отвести глаз.