Я хочу, чтобы она стояла передо мной на коленях и смотрела на меня этими своими ангельскими глазами, в то время как я прижимаю ее к полу и кончаю прямо на них. Я заберу ее чистоту и заставлю ее увидеть мир таким, какой он на самом деле.
— Уверен, что трахать ее будет здорово, — говорит Эсте, смотря на фотографию с вожделением.
Я посылаю ему взгляд, передающий все мое отвращение.
— Она не шлюха, Эсте, — упрекаю я.
— Ну, это ты так считаешь, — говорит он, пока я разглядываю следующее фото, на котором рядом с Луизой стоит Сальвадор.
— Я серьезно, Эсте, — говорю я, а мои глаза притягиваются к ней снова и снова. — Никто не прикоснется к ней. Ни ты, ни Франко.
— Я-то могу пообещать это, — говорит Эсте, — но Франко едва контролирует себя, когда рядом шлюхи.
— Никто. Не прикоснется. К ней, — повторяю я. — Она будет нашей заложницей, и именно от нее зависит выполнение нашей цели. Никто даже пальцем ее не тронет.
— Кроме тебя, как я полагаю.
Она почти слишком красива, чтобы прикасаться к ней. Почти. Не могу дождаться того момента, когда сломаю ее.
— Она очень ценна для нас, — признаю я.
Просматривая еще пару фотографий, я становлюсь еще тверже. Скорей бы свалил чертов Эсте, чтобы я мог разобраться с этим. Я уже почти хочу, чтобы Лаура была здесь, чтобы я мог перевернуть ее на живот и кончить ей на спину. Я не трахаюсь с женщинами здесь, но это вовсе не означает, что я не использую их.
— Знаешь, — говорит Эсте ленивым голосом, который уже начинает раздражать меня, — если Мартин был так близко, что спокойно следил за ними и фотографировал, почему ты просто не сказал ему прострелить Сальвадору голову? Ты ведь все равно собирался убрать Мартина.
Я наблюдаю за ним с опаской, разочарованный его опрометчивостью.
— Потому что жизнь — игра, и все мы просто обмениваемся картами. Мы играем, чтобы вырваться вперед, — изучаю улыбающееся, невежественное лицо Сала, смотрящего на свою невесту. — А смерть прекращает игру. Она окончательна, несгибаема и чертовски упряма. — Когда Эсте не отвечает мне, я поднимаю взгляд и вижу унылый блеск в его глазах. Вздыхаю и сжимаю переносицу, раздраженный его некомпетентностью. — Что нам даст убийство Сальвадора? Дэвид Гвайрс или кто-нибудь еще захватит его империю быстрее, чем ты успеешь сходить в туалет после своего кофе, и ничего не изменится. Вспомни Тревиса Рейнса. Как только он умер, я оказался там, где нахожусь сейчас.
— Только потому, что это ты убил Тревиса, — замечает он.
— Мы убили Тревиса, — поправляю я его. — В любом случае, смерть только портит сделки. Если мы хотим получить этот морской торговый путь, мы должны заставить Сальвадора отдать его нам. Убив его, мы ничего не добьемся. А вот похищение его жены нам поможет.
— Ты очень уверен в себе, — говорит Эсте, обходя стол.
— У меня нет причин для сомнений, — отвечаю я. — Они молодожены. Он хочет ее и нуждается в ней. Мы успеем забрать ее до того, как она ему надоест. У Сала есть гордость, как и у всех нас. Это наше слабое место, и я знаю это по собственному опыту.
Он проводит рукой по своему загривку и коротко кивает.
— Хорошо.
Я рассматриваю их фото перед алтарем, сделанное на роскошной церемонии, которая проходила на открытом воздухе. Он смотрит на нее с гордостью, о которой я и говорил. А вот она смотрит на него тем взглядом, который так хорошо мне знаком.
— Хотя она его не любит, — комментирую я, в основном для себя.
— С чего ты это взял? — спрашивает Эсте, подходя ближе и снова рассматривая фото.
Я пожимаю плечами.
— Просто знаю, что не любит.