- Нет, - помотала я головой.
- А свекровь давала свое согласие на дарение этих машин их сыну?
Я невесело хмыкнула. Она не то что на дарение не соглашалась, она вообще ничего не знала об этих махинациях.
- На девяносто девять процентов уверена, что не давала.
Он поднял на меня глаза - прежде бесстрастные, теперь они светились каким-то странным интересом.
- Вы хотите знать что-то еще? - спросил он.
- Я… Да. Я подозреваю, что, быть может, Антон приобретал таким способом что-то еще. Возможно ли выяснить, чем еще он владеет?
- Если вы подозреваете за мужем владение какой-то конкретной собственностью, то можно обратиться в Росреестр. Если же нет, то это может выяснить суд.
- Ясно, - откликнулась я коротко.
Алексей некоторое время изучал мое отрешенное лицо, потом спросил:
- Чего вы хотите, Милана?
Я без раздумий выпалила то, что диктовали мне сейчас владевшие мной ненависть и разочарование:
- Я хочу его уничтожить.
Адвокат удовлетворенно улыбнулся и протянул мне руку:
- Тогда предоставьте это мне.
И я, не задумываясь, пожала его теплую ладонь, ощутив вдруг с этим касанием столь необходимую мне спокойную уверенность.
24
С Вадимом мы больше к тому вопросу, который был для нас обоих столь болезненным, не возвращались. Хотя, я и не могла не отметить тот факт, что сын стал особо заботливым по отношению ко мне. Я понимала, что он среди всех - наиболее уязвим. Это не его выбор и не его действия привели к тому, что случилось. Это не ему было за тридцать, чтобы он мог называться достаточно взрослым. Это он обожал отца, и теперь именно ему предстояло принять эту ситуацию. Отрицание, защитная реакция, детская попытка сделать хоть что-то, чтобы все оставалось как прежде - вкупе это играло свою роль. И я осознавала совершенно ясно - если устрою сыну своего рода террор, могу потерять его навсегда.
Сейчас же могла взять паузу хотя бы в тех переживаниях, которые касались Вадима. Он отбыл на сборы и я знала - в последующие недели сын должен был полностью жить этой, весьма важной частью своей жизни и ничем кроме.
- Ну, наконец-то ты здесь, - сказала я, скрывая облегчение в голосе, когда приехала к Адаму и застала его дома.
Предыдущие два дня я в гордом одиночестве выполняла его указания по обустройству особняка, а общение наше свелось к минимуму.
- Были дела, - с полуулыбкой сказал он. Продемонстрировав мне пару внушительных бумажных пакетов, спросил: - Осилим ужин вдвоем, или слишком устала?
- Ты про готовку? Или спрашиваешь, найду ли в себе силы на то, чтобы поесть? - мягко рассмеялась я.
- Про готовку. - Адам округлил глаза в притворном ужасе: - Не бросай меня одного на поле боя.
Я покачала головой. Испытывала в этот момент удивительное чувство легкости. И понимала, что мне совсем не хочется думать о своих проблемах и заботах. Словно в этом небольшом уютном мирке, рядом с мужчиной, которого едва знала, я была в безопасности.
- Не брошу, - также притворно вздохнув, отозвалась я, надевая фартук. - И давай договоримся. Я - шеф.
- На кухне или вообще? - приподнял бровь Адам.
- А ты готов отдать мне бразды правления всюду? - уточнила, разбирая пакеты.
- В каких-то сферах - определенно, - двусмысленно хмыкнул Адам и переключил мое внимание на другое: - Здесь перепела, к ним можно сделать салат. Кажется, в такой добавляют апельсины.
Разложив покупки на столе, я постучала пальцем по подбородку.
- А ты неплохо разбираешься в кулинарии, - озвучила очевидное.