Жажда свободы взыграла сильнее и я своим, позавчерашним только, маникюром впилась в приоткрывшуюся щель, стукнула туфлёй ещё раз и окно со скрипом открылось.
— Черт, кто — то идет! — прошипел громким шепотом Марат.
И вот тут в меня вселился реактивный двигатель страха.
— Толкай меня, — испуганно выдохнула я.
Уж не знаю, как у него это получилось, но прямо как в цирке, он схватил меня за ступни и начал поднимать. Я ухватилась за край окна и Марат почти сам вытолкнул меня.
— Сразу беги к моему отцу, — торопливо говорил он, — домой не иди, там скорее всего поймают. Сразу к отцу. Больше никуда.
— Нет, давай руку, — шепчу сверху.
Легла на бетон и протянула ему руку, глянула в его глаза, но в этот момент услышала, как дверь со стуком распахнулась и кто — то закричал:
— Сука, она уходит! Быстро на улицу! Ах ты, барсук недорезанный, сейчас я тебе…
Всё — сверхзвуковой режим!
Я вскочила на ноги и, не разбирая дороги, побежала.
— А ну стой, сучка!
Один бросается к окну, другой ко мне.
Но я — то не тот лошок, на которого они надеялись, и радостно встречаю мудилу прямым в челюсть. Чувак отлетел на метр. Мозг я ему надолго прочистил. В ближнем я виртуоз.
К другому поворачиваюсь, жестом подзываю:
— Давай, давай на меня! Очканул сука! Борзый да, борзый?!
Парень хоть и здоровый, а малость завтыкал. Боится сука, наслышан о моём убойном хуке. Я думал он из — за этого тормозит, а он ждёт пока дружок его глаза в кучу соберёт, чтоб меня лучше видеть.
Второй пока обернулся, пока сориентироваться я уже первому левым хуком с разворота, хотел по печени, но тот повернулся некстати, получилось в живот.
Первый чудило остановился было, но быстро сориентировался и снова на меня. Я хотел с ноги, но тут второй оклемался.
— Да что ж вы, суки живучие такие!
Этот здесь, тот там. С обеих сторон подвалили. Короче, схватили сука меня за руки. Крепко схватили. Как смогли, до сих пор не понимаю. Обычно я ловкий, а тут немного тромознул.
— Держи его Вован! — первый радостно вцепился мне в плечо.
— Что ж вы суки творите! — уже и не рыпнуться.
— Стой гнида! — провонял надо мной второй.
— Ай! Больно сука!
— Потерпишь!
— Я вас запомнил, вы ещё кровью умоетесь! — кричу, как бы не хочется сдавать позиции, а чувствую — всё, крепко держат, не вырваться.
Если только будет удобный момент, когда кто — то из них ослабит хватку.
— Давай свисти. Это тебе крышка пришла Барсук. Сегодня прощайся с пальцем или с зубом. На твой выбор.
— Вы очумели, с каким зубом?! — что за нововведения.
— А это у босса новая фишка — не пальцы отрезать, а зубы рвать.
— Нет, я на такое не согласен! Я стоматологов с детства не перевариваю! — упираюсь сильнее. Неприятная информация реально добавляет сил.
— Это братишка, не стоматолог тобой займётся, это наш Валек руку набивает.
Ведут меня куда — то. Вывели на улицу. Кругом темно, только над дверью грязный фонарь светится.
У двери Ашот. Докурил. Чинарик об стену смял. Глянул гордо. Усмехнулся.
— Это ты мудило волосатое все замутил? — хотел кинуться я, но держат суки крепко, — Хочешь, чтобы весь твой годюшник на воздух взлетел? Ты знаешь, мой отец не будет долго разбираться.
Ашот глянул, улыбнулся, прищурился.
— Зачем так говоришь? Марат дорогой, я вам как верный всегда был. Вот честно достали вы уже все со своими процентами, вот веришь, как достали — он показал на горло, — Так что извини, не я один, ещё есть люди, которым ты и твой папа дорогу давно перешли. Много вам Марат надо. Очень много. Жадность Марат, это такое нехорошее слюшай.
— Так мы же не за красивые глазки берём, забыл?
Что — то мне тон его спокойный совсем не понравился. Слишком уж тихо, без злости, а это ещё хуже. Мой папашка, все свои черные приказы с добрым лицом отдает. Поэтому я точно знаю, не к добру в таких делах спокойные лица, ох не к добру.