Король Юно обрадовался рождению дочери, поэтому приказал устроить пир и празднества по всей столицы до глубокой ночи. За стенами дворца устроили праздничный салют.
Селена, разбуженная шумом салюта, заплакала. Сиэль Гринбеллиор заохала над ней, взяв на руки и восхищаясь красотой внучки. Девочка была очень красивой: на лоб спадали тоненькие чёрные волосики, янтарные, широко раскрытые золотистые цвета глаза уставились на бабушку.
Мимоза просияла, когда маленькую Селену положили рядом с ней.
— Мне пора идти, — ответила Сиэль Гринбеллиор, уходя из комнаты.
— Спокойной ночи, матушка!
— Спокойной ночи!
Они остались втроём. За окнами слышался мягкий стук дождевых капель. Сытая Селена закрыла глазки; отец осторожно уложил её в кроватку, надеясь, что она спокойно проспит до утра.
Юно всю ночь держал Мимозу в объятиях. Он ещё долго слушал её ровное дыхание после того, как она крепко спала, уткнувшись в его грудь.
— Я люблю тебя, — прошептал он, закрывая свои глаза.
***
Они были женаты целых пять лет. Мимоза всё ещё с трудом верила, что Юно принадлежит ей, и хотела каждую минуту находиться рядом с мужем, держать его за руку, слышать нежные слова любви, наполняющие радостью её сердце. Как всегда он был занят государственными делами в своём кабинете.
После обеда Мимоза решила погулять вместе со своими детьми. Они шли по лабиринту из живой изгороди прямо к великолепному саду. Ей нравилось отдыхать здесь, вдали от дворцовых обязанностей.
— Селена, не беги слишком быстро, а не то упадёшь, — предупредила королева Мимоза, держа сына за руку.
Гелиос, двухлетний малыш, уже сейчас был неотразим и обещал вырасти отменным красавцем: его густые чёрные кудри необыкновенно сочетались с зелёными глазами.
Пробегая мимо цветочной клумбы, девочка упала на ровном месте, успев разбить коленку и оцарапать локоть. Она заплакала от боли, вытирая слёзы руками. В этот летний день на ней было белое платье, которое испачкалась после падения.
— Доченька, ну как же так? — услышала она строгий голос матери, который приближался всё ближе.
Используя цветочную магию исцеления, она излечила раны пятилетней дочери.
— Простите меня…матушка! — всхлипывала Селена, самостоятельно поднимаясь на ноги и оттряхивая платье от грязи и пыли.
— Возьмешь меня за руку?
— Да! — радостно воскликнула девочка, взяв руку матери.
Солнечный свет почти не проникал в это место. Мимоза, которая нежилась на траве под тенистыми деревьями, наслаждалась звуками природы. Гелиос сидел возле матери, пытаясь дуть на лепестки одуванчика. Подобно легкокрылой бабочке перебегала Селена от цветка к цветку. Она рвала душистые ромашки, белоснежные нарциссы и красные розы, создавая пышный букет.