— Нет! Нет!
Прежде чем вопрос был озвучен, я дал ответ, для убедительности еще и категорично тряхнув головой.
— Нам вполне достаточно и одной гирденции, — попытался усовестить меня родитель. — Только представь во что превратится наш дом, если их станет больше.
— Он слишком прожорлив, — привычно не поддался я на уговоры. Зная привычку родителей одаривать всех близких и друзей питомцами, уже не один десяток лет отчаянно сопротивлялся этой участи. — Если бы вы его кормили чуть меньше — его не так тянуло бы размножаться. И вообще, мне от Оболтуса в детстве больше всех доставалось. Так что теперь положены всяческие преференции в виде отдыха от его неусыпного присутствия до конца дней моих.
Последнее произнес уже с картинным смехом, следуя за отцом к спальне — видимо, мама сейчас там.
— Ты же старший, — с покаянным видом признался он, бросив на меня любящий взгляд через плечо. — Оболтус всегда с особым рвением относился именно к твоему воспитанию. Что до питания, то мы с Оленькой уже многие годы пытаемся усложнить ему процесс добывания еды, но он раз за разом демонстрирует все более высокий уровень интеллекта, проходя очередной запутанный квест по ее поиску.
Эта тема в нашей семье всегда служила неиссякаемым поводом для шуток. Наш капризный тиран-питомец гордился своим собственным «первенцем» до такой степени, что его в буквальном смысле раздувало от счастья, стоило заговорить на эту тему. А уж после того как стало известно о роли юной гирденции в освоении новой планеты — Оболтус едва ли не полагал его единственно возможным идеалом любого ребенка.
И второе — кроме своей хозяйки злополучный кактус уважал только сбалансированное и обильное питание. И остановить его на пути к вожделенной еде не могли никакие преграды. Извечное развлечение моих родителей — попытка посадить его на строгую диету.
— Это да, — тяжко вздохнул я, в душе подозревая, что вопреки всему в иерархии пронырливого обжоры я навеки буду где-то на ступеньку ниже его собственного первенца. — Но как я после таких тягот взросления могу согласиться поселить у себя подобное чудовище?!
— Будь объективен, — поднявшись на второй этаж дома-дерева, отец задорно рассмеялся, — порой он бывает крайне мил. И даже забавен! А уж когда вынужденно разлучается с твоей мамой, трогательно скучает. Не поверишь, порой забывает поесть!
А я замер, как и в детстве восхищенно всматриваясь в его преображенное радостью лицо. Мне о способности так проникновенно и эмоционально воспринимать окружающий мир пока остается лишь мечтать.
— Гайяр? Леакрэ? Над чем смеетесь?
Мама вышла из комнаты нам навстречу, наверняка, услышав смех отца.
— Папа пытается в очередной раз всучить мне потомка Оболтуса. — и намека на смех в моем тоне не было. Да и как иначе? Сейчас я способен только одинаково спокойно реагировать и на смешное, и на трагичное. — Но я никогда не соглашусь на это. В принципе не понимаю, как вам удается все эти годы раздавать отпочковавшихся гирденций.
Простая констатация факта.
— Милый, — уже мама со смехом кинулась ко мне, как всегда обнимая и едва ли не подпрыгивая на месте от силы переполнявших эмоций. Я знал, что ее любовь к нам — своим детям — огромна. А сдерживать свои чувства, она не способна, да и не считает нужным. И все мы безмерно дорожим ее эмоциями, пусть и не все еще можем в полной мере осознать и прочувствовать их глубину. — Придет время, и ты научишься ценить искреннюю заботу и привязанность, пусть даже она будет временами казаться надоедливой и ненужной.
Ну конечно, как только обрету свою дейрану, а с ней и способность по-новому воспринимать весь мир! Признаться, подобная перспектива никогда не казалась мне заманчивой, и чего родители так носятся с этой любовью и сопутствующими ей чувствами?
— Как же хорошо, что ты прилетел на Неймар, — продолжала щебетать мама, оглаживая меня, как и в детстве, по макушке. Я безропотно позволял ей это, склонив голову и с благодарностью принимая ее материнскую ласку. Отец с умилением наблюдал за нами, привычно больше радуясь счастью своей дейраны, чем собственному. — Ты всегда так занят, мы редко видимся.
Разумеется, как и положено я чту сыновий долг, регулярно связываясь с родителями и информируя их о событиях своей жизни, но, возглавив службу разведки конфедерации, почти лишился свободного времени. Визиты домой стали редким праздником.
— Что привело тебя на родину? Что-то тревожит?
Отец, как старший первородный, знал о возросшей напряженности на границе.
— Да. Хочу проанализировать все имеющиеся данные по исчезновениям на приграничных планетах. Чувствую — мы что-то упускаем. Уже дал задание отделу прогнозирования «Эндорры» и центрального подразделения на Неймаре. Мам, ты подключишься? Очень нужен твой особенный подход.