«Джонни, безусловно. Это было бы высшим проявлением любви. Но это не твоё. Высшие проявления любви и ты вместе — маловероятно».
Джон подался вперёд, чуть сведя брови, расстегнул пару пуговиц на груди на куртке.
«А что моё в таком случае?»
«Ты эгоистичен, Джонни. Любить для тебя, это, скорее, брать и пользоваться, идти на поводу своих инстинктов».
Сойер вернулся в прежнее положение.
Мисс Аддамс продолжала:
«Если ты до сих пор не понял этого, то только потому что не давал себе труда осознавать свои мотивы и поведение».
Джон сделал нетерпеливое движение вставать. Лицо его досадливо исказилось.
«Достаточно, меня порядком утомляют разговоры о гипотетических влюблённостях…»
«О, не перебивай меня, Джон, — мисс Викки чуть изменила тон, принуждая его вернуться обратно в диван. — Все твои интрижки и их огромное количество говорят лишь в пользу моего предположения. Потому что ты намертво вцепишься в того, кого полюбишь, а не отшвырнёшь, как обычно делаешь, после пары недель или месяцев».
Она стрясла пепел. Улыбнулась, опуская прекрасные глаза.
«И, только чтобы ты знал, меня ты тоже не любишь. Держат тебя рядом со мною мои прихоть и воля».
Вернулась взглядом к Сойеру. Помолчала на протяжении нескольких затяжек.
«Ты узнаешь его запах, он восхитит тебя настолько, что даже то, как он выглядит, — не будет играть особой роли».
«Отчего ты говоришь «он»? Это может быть женщина», — вставил Джон.
Мисс Викки мило улыбнулась, но оставила его вопрос без ответа.
«Но, так уж тебе везёт, он будет хорош. А поскольку ты умеешь проявлять свою симпатию только в определённых действиях, то ты будешь пить и брать его. Не отвлекаясь на более духовные проявления чувства. И раз уж тебе, повторяю, чертовски везёт, то и он научится выражать своё чувство к тебе в сходной форме».
Сойер смотрел и слушал мисс Аддамс уже более заинтересованно.
Та это отметила.
«Вот теперь тебе любопытно, да?»
Он сжал губы и сделал глазами движение «да».
«Взаимная страсть — это всегда вдохновляет, Джон. И я как твоя мать уже рада за тебя. Жаль, что этого не случится ещё очень–очень долго, много десятилетий. Тебе придётся себя занять чем-нибудь».
«Откуда ты знаешь? Это что, развлекательная сказка, как для девочек, чтобы было легче выслушать малоинтересную теорию?»
Виктория склонила головку набок, странно и несколько изумлённо его осматривая.
«О, — сказала она. — Это восхитительно, дорогой мой».
«Что?!» — дёрнулся Джон.
«То, что тебе хочется такого состояния. Ты хочешь взаимного чувства. Я горжусь тобой. Признаться, я начала бояться, что высокие вибрации совершенно чужды тебе, поскольку до сих пор ты вёл себя как высокомерный балованный кусок дерьма, Джон Сойер».
«Так что там с обращением?» — напомнил Джон, смотря на часы и желая сменить скользкую тему.
«Ах, ничего сложного. Выпьешь его до капли, дашь проглотить своей крови, уложишь рядом в могилу. И озаботься найти хорошего друга, который бы взял на себя труд забросать вас землёй. Только будь с мальчиком терпеливым, как я с тобою».
«Отлично», — Джон поднялся, подобрал краги.
«Джон», — позвала Викки.
Сойер вернулся, склонился над нею, подхватил рукой под маленький подбородок, поцеловал. Дольше, чем делал при прощании.
«Я привезу тебе кого-нибудь», — пообещал он.
«Пускай это будет юноша», — сказала она, удерживая его запястье.
«Да, мисс Аддамс».
«Стой, — мисс Викки вздохнула. — Пожалуй, девушка тоже сгодится».
Джон тепло улыбнулся.
Настроение его резко улучшилось.
***
Дайна разбудил звонок у двери. У двери квартиры. Он сел в кровати, потом свесил ноги, поискал глазами — чего бы надеть. Рубашка и трусы, что были на нём вчерашним вечером, канули в небытие. В конце концов остановил выбор на простыне.
У двери стоял Лиам Харт. С его особенным выражением лица.
Дайан мысленно взвёл очи горе и, отступив, впустил того.
— Привет, — только теперь сказал Лиам.
— Привет.
— Дайан, так-то уже одиннадцать.
— Отлично.
— Ты ранняя пташка.
— А ты хорошо меня знаешь.