— Эмм…да… Ванечка, любимый мой, — продолжала исполнять актриса свою партию. Евлентьева не хотела их слушать, на секунду она прикрыла глаза, думая, что это страшный сон и сейчас все закончиться.
— Кьярочка, — сделав удивленное лицо, произнесла Света, ты не во время, дорогая.
Ваня сквозь пьяное сознание, слышал ее имя. Он молчит. Ему не стыдно. Нет.
— Вань, — дрожащим голосом еле произнесла девушка. — Скажи, что это не правда, пожалуйста.
Ожогин небрежно оттолкнул от себя Неб и попытался застегнуть молнию на брюках, что давалась ему конечно с трудом.
Закат утонет в бокале, и кажется, мы попали.
Басы взрывают динамик, а чувство будто цунами.
Друг друга не замечая, мы вновь танцуем ночами.
Ты хочешь этой фальши? Тогда играем дальше.
© Ханна
— Что мне тебе сказать, твои глаза все видели, — Ваня даже не пытался оправдаться. — Да, я с ней переспал, все-таки свободный мужчина в отличии от тебя, — актер хорошо играет, ни грамма сожаления в его глазах.
— Как ты мог? — Кьяра в истерике упала на пол, дышать было очень тяжело, слезы предательски лились из глаз.
— Больно, правда? — Ожогин наклонился к девушке и прошептал ей на ухо. — Я не твоя марионетка, и тоже ударить могу больно, — указал он рукой в область сердца Евлетьевой, — прямо сюда.
Кьяра резко убрала его руку со своей груди, собравшись с силами, она встала на ноги. Злость взяла вверх. Она сильная и не позволит себя сломать. Не покажет боль, больше не унизиться перед ним, как тогда на балу. Они не «Том и Джерри», чтобы вечно бегать друг за другом. Ее красивые глаза абсолютно пустые, безразличие. В голове только одна мысль «держись девочка», вытерев слезы, она ушла, даже не хлопая дверью.
— Какие вы глупые, — добавила Неб, — взрослые и глупые. Но вот, что ты нашел в этой клуше?
— Замолчи, — Иван перебил ее.
— Почему я должна молчать, ты взрослый мужик, который решил в любовь поиграть, глупо же, включи уже мозг, Ванюша. Ты ей не нужен был, она крутила с Бронштейном, вот посмотри его страничку, — девушка тыкала Ожогину в лицо свой телефон, хоть он не хотел смотреть, но волей не волей, все-таки взглянул. — Как видишь, они счастливы, а здесь пришла комедию играть. Браво педагогам, хоть чему-то научили эту бездарь.
— Убери, — жестом артист показал, что ему неинтересно смотреть контент Броштейна.
Ваня пошатываясь собрался с силами и потихоньку начал спускаться по большой лестнице театра. Он не мог обратить внимание на грациозный силуэт, который находился впереди его взора. Она улыбается, ей дается это тяжело. Вокруг мужчины, кто бы сомневался. И вот она провожает его холодным надменным взглядом, а он в свою очередь презренно смотрит на нее, не скрывая обиды. Безразличие сыграть не получилось, слишком больно.
Ожогин вышел из театра и пошел по ночной Москве. Легкий снежок ложился на землю и слегка хрустел под ногами. Прохладно. Немного онемели кончики пальцев. Не спеша он подошел к Москва-реке и достал ту самую красную коробочку, которую недолго покрутил в руке.
— Врываемся в новый год, — посмотрев на часы, которые показывали ровно полночь, Иван достал кольцо и небрежно выбросил в реку. — С Новым годом, Кьяра…
Евлентьева находилась в театре, распахнув большие окна гримерной, она наблюдала, как нежные снежинки ложились на ее руку и моментально таяли, как ее любовь к Ожогину.
В театре бьют куранты, время полночь. С новым годом!
— Прощай, Ваня…- тихонько сказала она в открытое окно.
Пробежала полоса, широка, бела,
Разделила небеса с горем пополам, Заглушила голоса, замела глаза,
Утонула полоса в девичьих слезах.
Я знаю, все будет,
Забудьте, люди, я так больше не могу.