— Волков, не думай даже, забирай все это и уходи, — пытаюсь всучить ему мохнатое нечто, но он уворачивается, берет коробку, и подвинув меня, двигается в сторону детской. А я, как дура последняя, иду за ним следом.
Безошибочно отыскав комнату Котенка, Егор толкает дверь и входит внутрь.
— Егор.
— Не начинай, я не уйду, и вообще я привык выполнять обещание, а я обещал твоей дочери подарки, кстати, где она?
— Ее нет, — положив медведя на стоящий у стены комод, скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на Волкова. — Вол…
— Егор, — звонкий голосок Катюши, раздавшийся позади, вынуждает меня остановиться.
— Врать нехорошо, Александровна, — тихо произносит Егор и присев на корточки, обращается теперь уже к Котенку: — Ну привет, принцесса, а я с подарками.
Потупив взор, Катя расплывается в улыбке, а я едва сдерживаю порыв наброситься на Волкова с кулаками, потому что то, что он сейчас творит — это огромная ошибка, он же просто сломает мою девочку, как только ему надоест играть в эти нелепые игры.
— Егор.
— Пойдем смотреть, что я принес? — напрочь меня игнорируя, он улыбается Кате, а та в свою очередь на меня взгляд переводит, словно разрешения спрашивает.
И смотрит на меня так, что мне внезапно становится душно и воздуха катастрофически не хватает. И надо прекратить все это пока не стало слишком поздно, а я не могу, не могу просто, потому что в глазах дочери столько невысказанной радости и восторга, что я киваю, сама того не понимая, и ругаю себя за собственную слабость, за отсутствие воли, за слабохарактерность эту.
Катя, получив мое молчаливое разрешение, осторожно, все еще немного настороженно, подходит к Егору и косится на большую розовую коробку на полу, посреди комнаты, не решаясь к ней притрагиваться, словно боится.
— Ну давай открывать, — подбадривает ее Волков, а сам усаживается на пол и притягивает коробку ближе к себе. И только сейчас я понимаю, что на картинке нарисован кукольный домик, который я не смогла бы себе позволить, даже если бы очень захотела. Какая-то лимитированная коллекция, рекламируемая бесконечное количество раз в сутки, красивая и до безобразия дорогая.
— Что нужно сказать, Кать?
— Спасибо, — восторженно произносит ребенок, во все глаза глядя на новую игрушку.
— Какая-то ты чересчур скромная, — улыбается Егор, а Катюша тем временем поднимает голову и замечает на комоде медведя. — Эээ нет, малышка, это не для тебя, это маме, чтобы ночью не мерзла, пока я… — он замолкает, ухмыляется нагло, а во взгляде его столько неприкрытого обещания, что я невольно отвожу взгляд и облизываю пересохшие губы. И пока Катя возится с коробкой, отзываю Егор в сторону.
— Ты пока доставай, — погладив Катюшу по голову, Егор поднимается на ноги и идет вслед за мной в прихожую, прикрыв дверь в детскую.
— Зачем ты это делаешь, Волков? Зачем этот домик, ты…
— «Спасибо» будет достаточно.
Качаю головой, не в силах смотреть ему в глаза. Он что и правда не понимаем, как все это выглядит?
— Я не могу позволить себе такие подарки, ты не понимаешь, да? Я же просила тебя, просила прекратить, она ребенок, Егор, она уже…
— Это ты, кажется, не понимаешь, Александровна, что все равно по моему будет. А насчет подарка, стоит говорить, что в багажнике у меня еще детская машина на радиоуправлении?
И снова эта улыбочка нахальная, та самая, что с первого дня нашего знакомства на его физиономии светится. А я ведь никогда за словом в карман не лезла, и только с ним, только в его присутствии теряюсь, как девчонка пятнадцатилетняя.