– Ага! Посетители! И какие! – им навстречу выпрыгнул Феликс, – Никак, иностранцы?
– Вы продавец? – приятно удивилась Ирен. С другой стороны, какая бы ещё профессия подошла этому улыбчивому сеньору больше?
– Точно так, – афроамериканец широко улыбнулся, – Добро пожаловать в скромный магазинчик Феликса! Позвольте подобрать для Вас что-то, способное подчеркнуть Ваше природное очарование, сеньорита Жаккар.
– Попробуй тут откажись, – хохотнула француженка, – Ладно, почему нет, одежду я люблю. Пора пополнить коллекцию чем-то из Энканто. Буду немножко этно.
– Прошу в примерочную, я лично подберу для Вас образ, – Едва ли не пропел Феликс, провожая девушку в нужном направлении. Камило, облокотившийся было на один из стеллажей, едва не заработал сердечный приступ, когда из-за прилавка показалась слегка отмеченная сединой рыжая макушка матери:
– Она тебе понравилась?
– Madre de Dios! – не удержался от восклицания юноша, – Ты меня напугала!
– Прости, солнышко, – властительница погоды тронула сына за плечо, но тут же снова улыбнулась, – Так что?
– Что?
Зелёные глаза матери указали на примерочную.
– Мам, ради бога, не начинай, – яростно зашептал Камило, – Не каждый же раз, это слишком!
– Всё-всё-всё, я могила, всё! – над головой Пеппы набухла тучка, но вскоре развеялась, – Но мне кажется, вы отлично поладили.
– Ты в своём уме? Это подруга Мирабель.
– Так не сестра же! Ой, то есть, – рыжая Мадригаль прищёлкнула пальцами, – Бруно всё запутал, но ты понял, о чём я! В любом случае, рискни. Или её сердце уже занято?
– Вроде нет, а…
– Ну вот и прекрасно. Двух раздолбаев мы тоже прокормим, – словно в подтверждение слов над головой Пеппы воссияло радужное гало.
– Когда ты так говоришь, я не могу понять, показываешь ты любовь или тычешь меня носом в недостатки, мамита.
– Люблю такого, какой ты есть, моё сокровище, – выйдя из-за прилавка, Пеппа приобняла курчавую голову сына, – И желаю тебе счастья.
– Ладно, верю, – лицедей боднул её в плечо.
– Даже не знаю, – донёсся из примерочной полный сомнений голос Ирен.
– Село чудесно! Нужно просто выйти и показаться независимым экспертам.
– Всё, уговорили, – девушка сделала несмелый шаг из-за шторки, – Хоть мне и кажется, что я похожа на циркового пуделя, но… Что скажете?
Волевого усилия для того, чтобы сдержать отвисшую челюсть, оказалось недостаточно: Камило во все глаза уставился на высокое стройное чудо в платье насыщенного кораллового цвета с голубыми оборками.
– Похоже, к лицу, – увидев изумление нового друга, фыркнула Ирен, – Сеньор Феликс, отличное платье, Ваш сын обязался мне его купить за то, что сегодня развлекала мелких вместе с ним.
– Тогда без скидки, – довольно улыбнулся продавец, – Давай, Кам-Кам, сеньорита совершила подвиг, сидя по спиногрызами вместе с тобой.
– Ещё родной отец, называется, – нарочито обижено пробурчал лицедей, выкапывая из глубин кармана кошелёк, пока Ирен вертелась у зеркала, оглядывая себя со всех сторон.
– Останешься в нём? – подошли к девушке Пеппа.
– Пожалуй, – француженка покрутилась на месте, давая юбкам образовать небольшой вихрь.
– Ты красивая, – улыбнулась ей повелительница погоды.
– А набор железа Вас не смущает? – Ирен указала на уши, брови и нос.
Пеппа сверкнула зубами:
– В твои годы я тоже была бунтаркой.
– Насколько?
– Надевала платье с обнажёнными плечами и убегала танцевать средь ночи. Джу и Бруно прикрывали.
– Для тоталитарного режима Вашей матушки это воистину бунтарство, – оценила Ирен, – И чем всё закончилось?
– Нашла Феликса. А твоё?
– Я больше не товар для подиума и разочарование для отца. Чисто сработано.
– Ох, милая… – Пеппа сделал шаг ближе, – Я уверена, он…
– Сеньора Мадригаль, – француженка обернулась к ней, приопустив веки, и повелительница погоды поразилась мудрости в этих голубых глазах, – Когда родитель заявляет, что желал бы, чтобы ребёнок не появлялся на свет, это, пожалуй, последний пункт в списке проявлений любви… Эм, сеньора Мадригаль, на меня дождь капает.
– Ой, прости, сейчас сгоню!
– Мамита, всё хорошо? – почуявший изменение настроения матери Камило приобнял ту за плечи, – Ирен, что случилось?
– Немного грустных историй от Ирен Жаккар, – неловко почесала запястье француженка, – Извините, больше не буду. И спасибо за чудесное платье.
– Тебе правда понравилось? – уточнил лицедей, когда они вышли из лавки.