– Что? – перешла на шёпот Руфа.
– Что едва в Касите появится дверь, ты поднимешь голову, выпрямишь спинку и пойдёшь к своей цели! Не так, будто ты выпрашиваешь милостыню!
– Но деда…
– Смотри, – кузнец показал ей руки, – Когда-то они были мягкими. Но я не ждал чудес. И хватал тяжеленные инструменты и учился работать, пока не добился результатов. Увидишь ручку – хватай и держи, и магия подчинится тебе, как тот жуткий жеребец, которого я подковал на днях. Тот, что в яблоках. Помнишь? Я с ним сладил.
– Это потому, что ты сильный, я…
– А ты, – загорелый от жара печей лоб ткнулся в лоб ребёнка, – Моя внучка. Повтори, что нужно сделать.
– Хватать и держать.
– И что будет?
– И магия подчинится мне, – несмело улыбнулась его внучка.
– Умница, – Лучиано похлопал её по плечу, вставая, – А теперь иди к маме.
Руфа всегда слушалась своего дедушку. Да, характер у него был не сахар, но девочка прямо-таки заражалась его уверенностью.
– Магия, – шепнула неизвестно кому девочка, сжимая кулачки, – Руфа Мадригаль тебя завоюет, обязательно! Я сильная и смелая, как дедушка Лу! И как мама! Я всё смогу, правда, Касита?
Вилла осторожно поперебирала плиточками, и рыженькая Мадригаль, довольно взвизгнув, отправилась на поиски Умбры.
========== Глава 29 ==========
Если бы не страсть Алмы к порядку, вероятно, исследование новой таблички с предсказанием стало бы уделом избранных из числа двух не совсем правильных Мадригалей и их дочери.
Тайничок под лестницей не был большим секретом для взрослых: уже как три поколения маленьких обитателей Каситы прятали там милые сердцу вещи. Алма помнила времена, когда находила там пучки трав, кусочки глины и обрывки кружев: сокровища её собственной тройни. Потом в этом месте завелись пуговки Долорес: она уверяла , что ей нравится звук их падения. Жили под лестницей и засохшие цветы, и кусочки пряжи. Дольше всех тут обосновался любимый мячик Камило: он сих пор «жил» тут, потрёпанный и отмеченный когтями Вишнёвой тени, но при этом всё равно любимый.
Именно за мячиком и обнаружилась табличка, аккуратно прислоненная к стене. Сына можно было не подозревать, он точно спрятал бы надёжнее, если бы и вовсе не разбил, как делал множество раз до этого.
– Умбрита, – позвала правнучку абуэла.
– Я тут! – девочка, безмятежно носившаяся по галерее, живо подскочила к ней.
– Откуда это у тебя?
– А ой, – Умбра выпрямилась, – Папа обещал дать утром ещё посмотреть, но потом их отвлекли, и я сама взяла. Она такая красивая.
– «Красивая»? – абуэла с сомнением повертела предмет из зелёного стекла в руках, – Не пойму, что на нём.
– Там тени. Много-много. Разные, – без труда пояснила девочка.
– Твой папа гадал для тебя? – уточнила глава семейства, отдавая табличку ребёнку.
– Нет, он вроде как случайно. Мне и маме папа никогда не гадает, боится, что там будет что-то плохое, – девочка разглядывала зелёное стекло на вытянутых руках, явно любуясь им, – Даже на стену повесить не жалко, красота! Прабабушка Алма, а у тебя есть любимая картина?
– А… – несколько растерялась глава семейства, – А у тебя?
– Много-много! Особенно где тени красивые. Мама постоянно ищет для меня репро… Реп… В общем, картины, но не настоящие, а их фотографии. Самые красивые я вешаю на стену, бабушка Эдна разрешает. У меня там даже волшебница есть! Рыжая такая. Представляешь, она превращала людей в свиней!