Карабас-Барабас лежал на кровати с поднявшимся до критической точки давлением, когда к нему явился Дуремар и принялся ставить ему пиявок. Карабасу полегчало и он был доволен, что ему не надо платить слишком дорого за своё выздоровление.
В ту же ночь к Мальвине вновь пожаловали змеи и кукла показала им золотые монеты, взятые из сундука Карабаса и попросила спрятать их куда-нибудь в надёжное место.
— Я не знаю, сколько всего таких монет придётся отдать за паспорт, если птицы вообще смогут разузнать, кто бы этот паспорт мне бы сделал. Тогда я могла бы стать свободной без опасения, что Карабас заставит меня снова работать на него. А кроме того, я хотела бы взять театр в своё управление, а Карабаса…
— Ты хотела бы, чтобы мы его умертвили?
— Нет, это крайняя мера. Ласточки, что живут под крышей дома одного юриста и знают многие законы ещё раньше объяснили мне, что если Карабас бы умер, то театр выкупил бы другой человек, а поскольку у нас нет паспортов, то и он может заставить кукол работать на себя, точно так же, как Карабас-Барабас. Поэтому, советовали мне ласточки, было бы хорошо, если бы театр формально принадлежал бы Карабасу, но сам Карабас оказался бы в состоянии, когда он сам не способен управлять своим театром. Допустим, в клинике для душевнобольных. Тогда я, если бы у меня был паспорт, стала бы управлять театром.
— Зачем тебе это нужно? Не проще ли, получив паспорт, просто уйти и выступать самой, арендовав балаган?
— Можно и так, но я также получила весть от птиц, что дядюшка Джоакино, мой творец, собрался лепить новых кукол из глины, из того самого пласта глины, из которого произошла я. Это будут мои братья и сёстры, вот о них я и думаю. Когда они будут готовы, возможно, Карабас захочет украсть и их и заставить работать на себя. И ведь украдёт! Дядюшка Джоакино такой наивный и безвольный, что наверняка допустит это. А я этого не хочу. Поэтому мне нужно заполучить театр Карабаса. Тогда я могла бы пригласить на работу в этот театр своих братьев и сестёр, глиняных кукол, они бы помогли мне управлять театром, мы бы не были рабами, нас бы никто не притеснял и мы бы прожили счастливую жизнь. С роднёй, дорогие змеечки, всегда лучше, чем одному!
— Дааа, змеиный клубок всегда лучше, чем одинокая змея! — согласились с ней змеи и пообещали спрятать золотые Мальвины в надёжное место — под корни старого дуба и сторожить их.
========== Глава 32. Учитель танцев для деревянных кукол ==========
На следующий день, когда Карабас-Барабас повёл деревянных кукол на другую половину театра для очередного представления, Мальвине уже не было нужды забираться в денежное хранилище Карабаса-Барабаса, чтобы взять ещё несколько монет. Змеи договорились за неё с мышами:
— Мы не будем охотиться на вас в этом доме и возле дома, а вы за это каждый день берите из сундука Карабаса-Барабаса несколько золотых монет и несите под старый дуб. Там, в сундуке, кажется, большая замочная скважина, вы пролезете!
Мальвина знала о этом договоре змей с мышами и могла быть спокойна, что где-то под старым дубом для неё копятся деньги.
Когда представление было закончено и Карабас-Барабас вернулся с куклами на жилую половину, Мальвина ждала его, сидя на маленьком пуфике, расправив пышный подол белого в жёлтый горошек платьица. У ног её лежал Артемон, высунув длинный алый язык и повиливая хвостом, на конце которого был завязан бантик. Кукла поглаживала и почёсывала его затылок.
Карабас-Барабас недобро покосился в её сторону, предчувствуя что-то неприятное.
— Ты что тут расселась? — грубо рявкнул он.
— Надеялась расслышать аплодисменты куклам.
Карабас-Барабас осклабился:
— Завидуешь, фарфоровая? Тебе-то уже так не хлопают.
Мальвина подняла на него невинные чистые глаза:
— О да. Ведь я уже не выхожу на сцену, как же мне похлопают? А деревянным куклам сегодня ещё хлопали…
— Что значит «сегодня ещё хлопали»? — насторожился Карабас-Барабас. — Мои куклы выступают в солидном театре, почтеннейшая публика будет ценить выступление моих кукол всегда!