Перед тем, как пойти домой, они зашли к Киоко.
— Девочки, может быть сделать все это в другой раз, не сегодня? Когда я приду домой, уже будет поздно, а утро вечера мудренее все же.
— Тсу-тян, куда подевалась твоя решимость? А вдруг он увидит тебя в новом образе, возжелает и пригласит провести вечер в ресторане? — Киоко считала, что действовать нужно максимально быстро, пока клюет. Она посчитала все предыдущие попытки завоевания успешными. Вполне вероятно, что Реборн уже покорен ее подругой, а этот шаг будет контрольным.
— Хахи, ресторан? Ты права, Киоко-тян! А после ресторана он позовет Тсу-тян замуж. Какая же красивая свадьба будет у такой замечательной пары! А потом вы нарожаете нам маленьких, чистых и непорочных внучков-ангелочков: очаровательного Тсуборна и милую Ребаеши, — Хару расплылась в глупой улыбке, уже представляя, как тискает пухлые детские щеки.
— Хиии, что ты такое говоришь? — девушка в отчаяние сжала виски ладонями, выпученными глазами смотря размечтавшуюся Миуру. — Какое замуж? Какие дети? Почему у детей такие глупые имена? И почему они твои внуки? — Она трясла головой, пытаясь переварить все то, чем ее ошарашила подруга. Ее щеки заалели от таких фантазий. Она успела представить, как из нее, сразу с пистолетами и в костюмах, вылезли маленькие копии Реборна времен Аркобалено. Это был бы настоящий ужас.
— Потому, что Хару уже морально готова стать бабушкой, Тсу-тян!
— Но ты даже не моя мать, очнись! — Киоко, наблюдая за перепалкой, хихикнула. Она, конечно, не претендует на роль бабушки, но не против стать тетей.
Девушки зашли в просторную гостиную, где занимался Рёхей. По телевизору шла какая-то спортивная передача.
— Экстремальный привет! — Заорал, не отрываясь от отжиманий, спортсмен троице, — Савада, все же решила вступить в клуб бокса? — Этот вопрос он задавал каждый раз, когда Тсуна приходила в гости. Он был убежден, что к ним она приходит только ради того, чтобы дать свое согласие. Лицо молодого человека было красным и напряженным, на носу повисла капелька пота.
— Н-нет, по-прежнему отказываюсь, — Тсуна украдкой взглянула на Миуру. Хару еле сдерживала себя в руках. Ее всегда бесило, когда Рёхей заводил свою шарманку про бокс. Ее бесило, что он просит вступить в свой клуб такую хрупкую девушку, как Тсунаеши. Они часто спорили по этому поводу, ведь Рёхей считал, что такие, как Савада рождаются раз в сто лет и ей обязательно нужно раскрыть весь свой потенциал.
— Экстремально не по-мужицки! — боксер резко подскочил, твердым, уверенным шагом подошел к шкафу, начав отрабатывать рядом с ним удары в воздух.
— Зачем ты нападаешь на шкаф? — В глазах Тсуны это выглядело именно так. Тсунаеши давно привыкла к странностям друзей, но не переставала задаваться вопросами. Может быть, она тоже когда-нибудь сойдет с ума и начнет понимать их, но, пока они не на одном уровне развития, нужны некоторые уточнения.
— Мы с ним практически одной весовой категории. Достойный соперник!
— Рёхей, какой же ты чурбан! Сначала ты оскорбляешь женщину, а теперь затеваешь драку с безвинной мебелью? Это непростительно! — Девушки поспешили утащить разъяренную Хару в комнату, пока та не отправилась за своим костюмом рыцаря. Или Намахагэ, что еще хуже. Рёхей пожал плечами и продолжил тренировку. Он дождется, пока Савада созреет для его прекрасного вида спорта. Потом он займётся Хару. Ему нравится воинственный настрой подруги, она тоже далеко пойдет. А Тсуна сделала пометку у себя в голове, что не стоит подпускать своего хранителя к мебельным магазинам на расстояние пушечного выстрела. Во избежание массовых драк.
Надолго задерживаться она не стала. Успокоив Хару и выслушав несколько наставлений и пожеланий удачи, она отправилась домой. По дороге Тсунаеши успела накрутить себя и разнервничаться настолько, что была готова попросить Реборна выстрелить в себя пулей предсмертной воли. Так она точно не потеряет сознание, не облажается, не ляпнет чего-то лишнего, а доведет дело до конца. Тсуна дошла до дома, как ей казалось, слишком быстро.