— Какого черта, никчемная Тсуна, ты говоришь это именно так? На тебя совсем не похоже, — она все еще могла удивлять его своим поведением.
— Я училась у лучших, — девушка поправила его съехавший галстук праздничного глубокого чёрного цвета.
— Я тебя такому никогда не учил, — он поправил то, что пыталась поправить Тунаеши, естественно перекрутившая элемент одежды еще сильнее.
— Так я про тот журнал, — она пожала плечами. Девушка старалась не затрястись от возникшей убийственной ауры. Как прекрасно будущая глава Вонголы умеет убивать атмосферу уюта.
— Хорошо, я подумаю над этим, мое зернышко, но можешь считать, что у тебя проблемы. Иди, помоги маман убрать со стола, — сказал он, когда услышал возню из открытой двери и шум детей. Они хоть и подросли, но остались такими же неугомонными.
— А ты помогать не будешь, как обычно, — Тсуна со скептическим видом поднялась с насиженного места.
— Имениннику можно, — Тсунаеши не стала продолжать спор. На часах уже за двенадцать, именинница как раз она. Но не хотелось в день рождения получать выстрел из пистолета в качестве первого подарка. Он недавно придумал стрелять в нее пулями с присоской, которые очень тяжело отлепить от любой поверхности. Реборн сам себе жаловался на то, что стал мягче со своей нерадивой ученицей. Но он все равно готов заменить эту поблажку классическими резиновыми пулями, если Тсуна сильно расслабиться.
Сейчас он думал, что зря сказал девушке про возникшие у неё проблемы. Киллер не хотел бы добавлять масло в огонь ее уже существующих переживаний по поводу потери девственности. Все девушки в той или иной мере переживают перед таким событием, Тсуна не то, что не может отличаться, она со своим характером может их возглавить.
И если честно, мафиози сам слегка, совсем немного, переживал по этому поводу. У него, естественно, были любовницы до Тсунаеши, но все они имели хоть какой-то опыт половой жизни. И нужно еще подумать, как он собирается откупоривать эту девственницу. И точно ли она морально готова к этому?
Реборн похлопал себя по пиджаку и штанам, ища сигареты и зажигалку.
Конечно, Тсунаеши уже восемнадцать, но умственного возраста у нее всего на двенадцать лет. Он вообще не планировал делать это так скоро. Но и тянуть до ее сорока ведь тоже не дело. Мужчина закурил и решил, что сам себя накручивает.
Хотелось бы сделать это с ней в домашней обстановке, чтоб она чувствовала полный комфорт и защиту. Но сделать это в их доме не представляется возможным. В любой момент, даже ночью, может зайти кто-то из детей, которым приснился кошмар. Или Нана может зайти, чтоб поправить одеяло. Может даже припереться какой-нибудь верный товарищ непонятно, зачем. И все, у всех присутствующих, кроме самого Реборна, на всю оставшуюся жизнь останется психологическая травма. Плевать на ментальное здоровье тех, кто зайдет к ним, сами виноваты, но не хотелось бы контузить Тсунаеши. Реборн стряхнул пепел в траву.
Везти ее за тысячи километров в свою квартиру в Италии ради секса точно не вариант. Да и не был он там уже очень много лет. Вероятно, что пауки давно приватизировали его жилплощадь и будут не рады возвращению. Дым крепких сигарет обжигал лёгкие.
Не страшно, у него уже есть пара идей. Главное зайти в аптеку. Ещё немного посидев на улице и докурив, мужчина присоединился к семье.
***