Он встает, осторожно придерживая плечо, а затем возвышается надо мной.
— Ты злишься.
— Нет. Просто думаю, что нам, наверное, следует использовать дневной свет. Сходить за едой и дровами.
Парень смотрит на меня и его глаза темнеют.
— Ты увиливаешь.
— От чего тут можно увиливать, Куп? Мы трахнулись. Важное событие. Мы оба взрослые люди. — Складываю руки на груди и пытаюсь казаться сильнее, чем себя чувствую. — Одинокие взрослые.
— Но это не так. — Я знаю, что мои глаза расширяются, когда парень это говорит, но молчу. Купер протискивается мимо меня, чтобы схватить рубашку. — Можешь мне помочь?
Киваю и подхожу к нему. Осторожно снимаю повязку и помогаю надеть рубашку с длинными рукавами и пуговицами, прежде чем снова надеть бандаж.
— Спасибо. Это настоящая заноза в заднице.
— Ты хоть немного чувствуешь себя лучше?
Он кивает с легкой улыбкой, потому что никто из нас сейчас на самом деле не думает о его плече. Мы думаем о том, что произошло несколько минут назад.
— Да. Лучше. Спасибо тебе.
— Не за что.
Купер не надевает пальто, и мы направляемся в сарай, повторяя уже привычные движения. Собираем дрова, а затем идем в подвал, чтобы принести еще еды, прежде чем приготовить обед.
Все это время мой разум сосредоточен на фактах.
У нас был секс, и Купер прав... Мы не совсем одиноки.
Глава восемнадцатая
КУПЕР
Все в полном дерьме.
И имею в виду все. Да, я хотел ее. И это было невероятно. На самом деле я нисколько не жалею об этом. Только теперь Эверли не смотрит на меня. Мы сидим здесь со свечами и двумя зажженными лампами, смотрим на огонь, пока едим консервы на ужин, а она отказывается со мной разговаривать.
Мы сегодня почти не разговаривали. Эверли не может смотреть на меня, и я знаю, что она сожалеет о произошедшем. Мне следовало держать свои гребаные руки при себе.
Я был потрясен, когда она упомянула о презервативах. Это вернуло меня в реальность. Я действительно думал о том, чтобы переспать с Арией в этой поездке. Если бы мы не попали в аварию, более чем вероятно, что именно это и произошло бы.
И я бы услышал Эверли в соседней комнате с моим лучшим другом. Как и много раз в прошлом.
Эта мысль посылает мощную волну через мой живот, крепко сжимая его чувством вины. Она девушка моего лучшего друга.
Вот что я имел в виду, когда сказал, что на самом деле мы не одиноки. И она тоже это знает.
Если бы не авария, мы бы все еще были в отношениях с другими людьми.
— Ты думал о ней?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эверли, которая, кажется, пьет виски вместо ужина.
— Ешь.
— Я съела маринованный огурец.
— Ешь больше. — Забираю у нее виски. — Пей меньше.
Девушка закатывает свои красивые глаза, и я могу ясно видеть ее в свете огня, мерцающего в комнате. Делаю глоток виски, хорошо зная Эверли и то, что она готова к ссоре.
— Просто скажи мне.
Я тяжело вздыхаю и делаю еще один глоток виски.
— Что?
— Ты думал о ней, когда трахал меня? Это из-за горя? Способ забыться?
Эверли пристально смотрит на меня, когда поджимает под себя ноги на диване.
— Нет.
— Тебе необязательно мне врать. Она была моей сестрой. Мы были похожи. Этого нельзя отрицать.
Ладно, если хочет ссоры, она ее получит. Может быть, хороший старомодный спор с Эв заставит меня почувствовать себя менее оцепеневшим.
— Вы двое совсем не похожи, и ты, блядь, это знаешь. — Я придвигаюсь к ней ближе и вижу, как ее глаза темнеют. — Она была светлой, а ты темная.