- Боже, к чему было столько возни? Разве нельзя было просто убить ее здесь? – недовольный низкий голос темной фигуры на фоне безумных криков розововолосого звучал также пугающе.
-Босс должен лично убедиться, что каждый из них мертв, - ни один мускул на его довольном игрой в кошки-мышки лице не дрогнул.
Ханма, более известный как “темный силуэт”, закинул на плечо твое бессознательное тело и отправился вслед за Санзу к черному внедорожнику, припаркованному подальше от посторонних глаз.
…
- Ацуко, хватит дрыхнуть! Займись делом уже! – внезапный голос Эммы заставил меня открыть глаза. – Мицуе, нужна наша помощь! – подруга шутливо ударила меня по затылку, затем вернулась к своему столу и села за швейную машинку.
Внезапный удар окончательно заставил проснуться. Красный отпечаток от руки на щеке и скопившаяся слюна в уголках губ говорили о степени глубины сна.
Красное закатное солнце мягким светом заливало класс трудов для девочек в нашей с Мицуей школе.
- Пусть поспит, Эмма! – ласково улыбнувшись сказал парень. – Она недавно контрольную за нас двоих решала. Еще и обучение русскому языку начала. Устает, наверное, - парень поправил очки, затем сконцентрировал взгляд на ушке иголки.
…
Мы с Такаши учились в одном классе. Оба были прилежными учениками. Однако я частенько делала домашнее задание за двоих, и за двоих решала контрольные. Помощь моя была искренней и безвозмездной. Ведь я единственный ребенок в семье, следовательно на мне не лежит такой ответственности как на Мицуе, а еще я не капитан отряда “Токийской свастики”. В школе мы плотно общались, говорили о разном, учились друг у друга чему-то новому. Однако его отношение ко мне в присутствии других парней было подчеркнуто нейтральным. Я - подруга Хины и Эммы, а не его подруга или одноклассница. Обычно он мог перекинуться со мной парой шуток и на этом все. Будто и не знакомы вовсе. Может ему просто стыдно?
…
Мицуя работал быстрее и ловчее нас. Его движения напоминали четко выверенный, заточенный годами и опытом танец. Шов здесь, молния там – все давалось без особых усилий. Спустя пару мгновений парень выключил швейную машину и направился к выходу.
- Спасибо еще раз, что согласились помочь клубу по рукоделию дошить форму для новичков. Я не могу их просить о многом, ведь они здесь добровольно работают, и оставлять их допоздна не имею никакого права. - парень слегка поклонился, затем дернул дверную ручку. - Увидимся на собрании.
Мы попрощались с другом и еще пару минут провели в тишине.
- А зачем тебе русский язык, Ацуко? Ты хочешь уехать из Японии? – взгляд Эммы приобрел встревоженный оттенок, она остановила маховое колесо машинки, явно ожидая отрицательный ответ.
Такая резкая перемена настроения вызвала у меня легкое беспокойство:
- Нет, я просто хочу поступить в университет на факультет лингвистики или на кафедру международных отношений. Буду переводчиком или дипломатом.
- Но ты же не бросишь нас с Хиной!? – уголки губ подруги задрожали.
Спустя пару секунд ее голос сорвался на крик, а глаза постепенно стали наливаться слезами:
– Скажи, что не бросишь!
- Эмма, у тебя все хорошо? – с этими словами я подбежала к подруге, положила руку ей на плечо и стала поглаживать убаюкивающими движениями.
Она прикрыла лицо руками, пряча горячие соленые слезы. В тишине аудитории изредка слышались ее горькие всхлипы и прерывистое дыхание. Очевидно, Эмма уже давно сдерживала эмоции, раз такой безобидный разговор смог вывести ее из равновесия.
- Прости, что сорвалась, Ацуко… - по щеке покатилась первая слезинка, через миг ее догоняла следующая. – Я просто очень беспокоюсь за Майки. В последнее время он ведет себя странно.
Понимаешь, сначала умер наш брат.
Потом Баджи.
Двое друзей сидят в колонии.
И на фоне всего этого на нем лежит титаническая ответственность за будущее «Токийской свастики», которая с каждым днем требует все больше внимания и усилий.