— Заря? — Ну вот, вполне ожидаемый вопрос.
Тяжко вздохнув, я выдала безапелляционно:
— Друг.
Весь мой вид говорил о том, что вопросов я не одобрю. И знатно так отбрею, если они последуют, несмотря на происходящее между нами чуть ранее.
— Что именно с тобой происходило? — понял и задал другой вопрос мужчина.
Я, непроизвольно погрузившись в воспоминания этой ночи, покрылась мурашками и побледнела, хотя куда уж сильнее.
— Я… — Выдала я гениальное и заткнулась. Я не знала, как описать, что происходило со мной. В итоге все, что я смогла выдать, это:
— Я линяла.
Глаза мужчины округлились. Бедный. Так страдает, а тут еще я со своими проблемами и странными сравнениями.
— Ну, просто я не знаю, как мое состояние назвать, чтобы вы поняли. Если описывать сам процесс: кожа начала с меня слазить, кости ломаться, лицо и глаза… Они тоже, в общем, претерпевали изменения. И так до рассвета, а в конце я осознала себя в луже крови. Я как будто кожу сбросила, обновилась, линька такая вот.
И хоть сейчас на словах я позволила себе иронизировать, но перед глазами у меня мелькали события сегодняшней ночи, а боль волнами разбегалась по телу.
Настолько были ярки воспоминания, что я прикрыла глаза, пытаясь собраться.
Настала очередь титриону поддерживать меня. Мужчина не полез обниматься, его действия не были столь порывистыми.
Ректор прикоснулся к моей руке, которая выглядывала из-под мантии, и чуть сжал руку.
Я вздрогнула и отдернула конечность. Машинально. Сделала и только потом поняла. Увидела смятение, промелькнувшее на лице мужчины. Но сделанного назад не воротишь.
Не могла же я вот сейчас схватить мужчину за руку.
А, плевать. Почему не могу-то?
Я, чуть закусив внутри губу, протянула руку и схватила пальцы мужчины, нерешительно сжала их и улыбнулась едва-едва.
— Помогите мне, — попросила я.
— Тебе не нужно было просить, — ответил тут же мне титрион. Его глаза светились так нереально ярко.
Наш зрительный контакт длился и длился. Мы вот в этот момент просто были заворожены друг другом. Я — нереальными глазами мужчины, он — не знаю чем, возможно, тем же. Но все хорошее и необычное когда-то заканчивается.
В моем же случае это происходит совершенно нелепо, как правило.
Сначала нашей вот такой идиллии помешал Заря съехидничав:
"Ты бы хоть рот прикрыла, Лиса."
Я возмущённо его тут же открыла. И до сего момента он вообще-то был закрыт.
"Спасибо, Заря. Ты просто отменно рушишь атмосферу!" — мысленно ядовито поблагодарила друга.
"О да, так же отменно, как и берегу твою честь."
Благо мой рот уже был открыт, иначе бы выглядело очень комично, если он бы еще раз открылся, по крайней мере, для ректора, который все еще продолжал молчаливо и с интересом наблюдать за мной.
Нет, ну это надо же. У меня в голове сидит собственный блюститель нравов. Дуэнья, блин.
"Как тебя вырубить, признавайся?" — решительно приказала я. Надо было об этом уже давным-давно узнать, а я все милость свою проявляла.
"Никак. Увы."-По слогам сказал печально и одновременно торжествующе Заря в моей голове и захохотал. Да так громко, что я даже чуть-чуть поморщилась. Этот бас с рычащими нотками просто раздражает!
Не люблю, когда надо мной смеются! Кто вообще это любит, блин?
И пока я мысленно пыталась заткнуть приживалу в моей голове, ректор налюбовался на меня вдоволь. И сделал вывод.
— Ты сейчас не со мной.
Эти слова повисли в комнате и (о боже мой!) заставили заткнуться Зарю.
Конечно, когда не нужно, он проглотил язык.