Дед как-то поскучнел, обернулся на сейф и сказал:
— Не всегда такая интересная жизнь к добру. Знаешь, и соломенный мир лучше железной драки. Но ты прав, человек сам выбирает свой путь. Только вот кем ты себя видишь в будущем?
Беда в том, что в будущем я себя вижу слишком много, кем. Больше всего хотелось бы путешествовать. Но и изобретать бы что-то хотелось, и исследовать, и… Короче, слишком много желаний, я же говорю. Так что с этой неприятной темы мы соскочили, я только лишний раз убедился, что он на моей стороне. Только бы он жил ещё долго-долго. До моего совершеннолетия…но оно наступает только в двадцать один год. Это Британия прогнула под себя Соединённые Штаты. Так говорит дед. Не совсем пойму, в чем она прогнула — разве что в том, что совершеннолетие не в восемнадцать, и некоторыми названиями.
Потом я спросил, что там такое у отца и почему под него копают. Дед немного задумался и сказал:
— Я полагал, они сами тебе рассказали. Ну тогда понимаешь, дома у вас скоро будет новый член семьи.
Взрослые иногда любят говорить загадками. Кто? Бабушка приедет, мамина мама? Отец не очень любит, когда она приезжает, и не скрывает этого. Бабушка не из нашего круга, как он однажды выразился. Мама, получается, тоже была, но она молода и красива, а это многое извиняет. Так тоже говорит отец. Он не знает, что я это слышал, они все не знают, сколько я слышу. Даже дед.
Нет, конечно, про бабушку он бы так не сказал. Хорошо, если в доме наконец заведут собаку. У нас нет даже сторожевых, потому что от них грязь и они много едят.
— Какой член семьи?
— Девочка, — нехотя ответил дед.
Девочка! Ещё одна сестра, меньше Катержинки. Это неплохо, но… Играть с ней мне не дадут, когда она вырастет, я буду взрослым, так что ни о каком родстве душ речь не идёт. Катержинка и то для меня слишком мала. У меня, наверное, физиономия вытянулась. Притворяться-то я не умею. Начал высказывать деду все свои соображения, а он засмеялся:
— Да нет, что ты, она большая и даже старше тебя. Не намного, на пару лет. Родители ничего тебе не говорили?
— Нет. Только папа сказал, что под него копают, но ты же знаешь, он всегда это говорит.
— Ну, в общем… — дед задумался. — Знаешь, лучше будет, если тебе все расскажут родители. А сейчас хочешь, спустимся в сад?
И мы спустились. Сад у него отличный, не то что у нас. Наш красивее, может быть, но какой-то он весь освоенный. Ни одного неухоженного клочка. Везде цветы с одинаковыми интервалами между ними, подстриженные кустарники, посыпанные дорожки. По ним идёшь и боишься. Я уже и не хожу. По ним летать надо. Только около нашего загородного дома есть нормальный лес, но ехать туда далековато.
Сад у деда — это Америка доколумбовой эпохи. Там есть все. И деревья, растущие как они сами хотят, и камни, не альпийская горка, а просто глыбы, напоминающие скальные останцы. Их выворотили из земли, да так и оставили. За травой, конечно, в основном ухаживают, но без фанатизма, а цветы есть все, и садовые, и полевые. В таком саду действительно можно играть во что угодно и мечтать, что ты — кто-то из героев Жюль Верна, например… Столько времени прошло, а лучше его книг все равно нет. На такие темы никто не пишет. У моего деда есть знакомый писатель, его даже называли лучшим поэтом современности, но он и прозу пишет. Только исключительно какую-то нудоту про любовь. Я однажды набрался смелости и спросил его, почему он не пишет про настоящие приключения и открытия, а он посмотрел на меня сверху вниз и ответил:
— Потому что это никому не интересно.
Я бы поспорил, что это интересно мне, но он уже отвернулся и стал беседовать с дедом.
Это давно было. Теперь я, конечно, не стал бы унижаться. Этот поэт был из тех взрослых, что воспринимают детей как помеху.
В тот день прогулки не получилось. Я думал, что может подвигнуть моего отца взять в семью ребенка. Чудеса! Да он кошку взять не разрешает, потому что кошка много ест. Ага! Огромный дом с прислугой, садом, каминами, автомобилями… И нас объест кошка.
И вот теперь он готов приютить целого человека, ведь какова бы ни была эта девочка, она явно ест побольше кошки!
Я долго над этим вопросом думал и в конце концов решил. Отец ведь глава департамента по образованию. Он хотел себе какую-нибудь более серьезную должность, но пока выходит только эта — следствие того, что под него копают. Видимо, он хочет взять девочку-сироту, чтобы показать, как он старательно работает. И тогда он получит нужную ему должность. Вот только бы потом он не выставил эту сироту, добившись желаемого, потому что он это может!