— Посмотреть можно?
— Ты скажи, берешь или нет. А просто смотреть зачем? Буду знать, что деньги ищешь, тогда покажу.
— Вдруг подделка.
— Не подделка. Не хочешь, буду искать, кому сбыть.
— Буду брать, — я поневоле заволновался, хотя и знал, что Юльке интереса показывать нельзя. — Но сейчас пока таких денег нет.
— За сколько соберёшь? — спросил он деловито.
За сколько! Если собирать из карманных, проще дождаться, пока я стану взрослым. Сейчас заработать никак, сам Юлька хвалился, что у него работает двоюродная сестра, у которой свое модное ателье в пятнадцать лет. Только все знают, что у Юлькиного дядьки несколько фабрик по производству тканей, а будь это не так, не было бы у той сестры никакого ателье. И продать кому-то свои вещи я не сумею, нет у меня коммерческой жилки, как у Юльки. Но на Рождество мне обычно деньги дарят, в любом случае, можно будет поторговаться.
— До Рождества подождёшь?
Теперь он поразился:
— Сколько? Да ты с ума сошел? Ты ещё год бы попросил срок!
А что я сделаю, ближе крупных праздников просто нет!
— Так я попросил не год и даже не полгода!
— Ненамного меньше, — проворчал Юлька-коммерсант. — А что у тебя есть, что бы ты мог поменять?
— Ничего особенного. Я ж не девчонка, побрякушки иметь. Это сестра у меня в куклы играет.
— И спортивного ничего, например?
— Отец все наизусть знает.
Он почесал в затылке.
— Ну, мой тоже, допустим. Но он сам меня хвалит, если я что-то удачно меняю.
Мы ещё немного потолковали (наверное, это называется «договариваться о цене»), и в конце концов решили, что он зайдет ко мне на днях, и мы посмотрим, вдруг у меня отыщется что-то ценное, чего дома не хватятся. А если нет, то подождем до зимы, все равно за такие деньги Юлька любителя на кольт не найдет. Я хотел позвать его в гости сейчас, но он хлопнул себя по лбу и сказал, что к нему придет учитель, заниматься накануне учебного года. Юлька в классе первый ученик, и трясется, чтобы, не дай Божья Матерь, не опуститься с этого уровня. Я вспомнил, что ко мне тоже придет учитель, не ради уровня, а потому что так положено, настроение у меня слегка испортилось, я попрощался с Юлькой и побрел домой. Да и есть снова захотелось, как, наверное, антилопе в Африке во время засухи, когда трава высохла на многие километры.
Погода была не похожа на африканскую — так, один из последних летних деньков, в тени даже прохладно, а вот на солнце посреди улицы стало жарко. По пути мне встретился наш садовник, он катил тачку с разным хламом, вроде вчера только вывозил и сегодня опять набралось. Мусор он вез на свалку далеко за кварталом, иногда его вывозили оттуда, а иногда прямо там и сжигали, тогда горничные закрывали наглухо все форточки, а отец шипел: ” И это называется привелигированное жилье!»
Садовник и летом не расставался с потрёпанной ватной курткой, так что ему явно было жарко. Я предложил помощь, но он отказался:
— Лучше свой черный хлеб, чем калач взаймы. Ступайте домой, вас там наставник уже дожидается.
Я припустил к нашим воротам. По дороге меня снова облаял из-за огромного забора злющий соседский пёс. Наверное, ему тоже было скучно. С ним же не играли и не ласкали его, как Заграя, про которого рассказывала интернатская девочка.
Эх! Кормили нормально, не били, не запирали, собаку держали, ребят полно, ну и почему она там не осталась?