Не думаю, что я когда-либо слышал, чтобы взрослый употреблял такой оборот речи. Мои губы неожиданно кривятся. Моя рука все еще обнимает ее за плечи, и она явно все еще слишком взволнована своим салатом, чтобы заметить это.
—Невероятно. — Она наклоняется, вырываясь из моих объятий, и пытается собрать жалкие остатки своего обеда.
—Что ты делаешь? — Я недоверчиво наблюдаю за ней, пока она подбирает покрытые грязью помидоры и кладет их обратно в пластиковый контейнер.
—Я не могу просто оставить их на тротуаре. Голуби попытаются их съесть, и они могут подавиться.
Я не думаю, что хоть один житель города будет скучать по этим крысам с крыльями. — Я думаю, с ними все будет в порядке. — Я снова тянусь к ней и пытаюсь силой поднять, но она смотрит на меня, ее темно-зеленые глаза пылают.
Черт возьми, этот взгляд. Он проникает прямо в мой член. —Никто не просит тебя ждать. — Она продолжает свою кропотливую работу, пока каждый лист салата и измельченные овощи не возвращаются в пластиковую миску.
Я смотрю на нее совершенно загипнотизированный. После нескольких месяцев наблюдения за ней я все еще не понимаю эту женщину. Как эта милая, невинная, довольно неуклюжая женщина могла быть замужем за психопатом вроде Джаспера Уитекера, выше моего понимания. У нее, должно быть, есть темная сторона, которую я отчаянно пытаюсь найти и выпустить на волю. А если её нет, тем лучше. Больше всего на свете я хочу развратить ее, осквернить эту чистоту и затащить в темные глубины моего мира.
Глухое ворчание обращает мое внимание на стоящую Мэйси. Она переходит улицу, и я едва успеваю за ней, прежде чем светофор снова становится красным.
Мы сейчас всего в нескольких шагах от “Плазы”, и я упущу свой шанс, если не сделаю свой ход. — Поужинай со мной сегодня вечером.
Она оборачивается, ее глаза невероятно широко распахнуты. — Прости?
—Ты слышала меня.