Откидываешь телефон, словно тикающую бомбу, и закрываешь глаза. Пальцы вцепляются в край одеяла. Сейчас этот вопрос Чонгук транслирует миллионам фанатов, говоришь сама себе. Это ничего не значит. Растревоженная душа и заполошно стучащее сердце должны успокоиться. Укладываешь красную щеку на подушку и чувствуешь, как черепушка, горячая от температуры, пытается сжаться на кисельных мозгах.
— Приколись, никто не знает, что это за место… — доносится до тебя как сквозь вату. — Фанкафе гудит. Упоротые чуть ли не под микроскопом рассмотрели фотки, и ничего.
— Ну и ладно… — улыбаешься ты непонятно чему. — Должны же у них быть тайны.
— Онни! Сразу видно, что ты не в теме! — Машка подскакивает со своей кровати и падает на тебя, кульком замотанную в одеяло. — У них столько тайн, такая заковыристая вселенная, без стакана соджу не разберёшься…
— Айщ! Слезь с меня! — крутишься под ней. Выпрастываешь руки из-под одеяла и щекоткой перебираешь чужие ребра. Подружка визжит, ногами стаскивая с тебя одеяло. — И не грузи меня вашими теориями, голова итак не варит.
Машка замирает, втиснувшись между тобой и стенкой, грустно вздыхает. В тёмной тихой комнате, разбавленной шумом холодильника, её вздохи добавляют теней по углам.
— Хоть раз увидеть их близко-близко… Взглянуть в глаза Чонгуку… Лицом к лицу, чтобы поймать там своё отражение… Я разве многого прошу?.. — тихо произносит она, уткнувшись в твое плечо.
Ты закусываешь обветренные губы. И стыдно, и совестно, и всё-таки молчишь. А Маша продолжает вынимать из тебя душу.
— Ты, вон, его в кофейне видела, а я только перед концертом, когда он мимо прошмыгнул. Обидно, что тебе это не интересно и не надо, а мне…
— Ну всё, всё, чего расквасилась? — преувеличенно бодро перебиваешь её, потому что вспышки боли от подружкиных слов скоро вышибут позорные слёзы. Ты их прячешь в жизнерадостный тон. — У тебя есть возможность случайно встретить его…
Бодрый настрой съезжает вниз. Ты вздыхаешь и встаёшь за новой порцией лекарств.
— У миллионов поклонниц такого шанса нет… — добавляешь вполголоса.
Хорошо, что у жизнерадостной Машки любая тучка развеивается за пять минут. Ведь ты знаешь, что сказать, чтобы её утешить. Всяческая тоска пропадает с её круглого детского лица, хитрая улыбка расцветает на кукольных губах.
— О-о-онни-и-и, а о-о-онни-и-и… — гнусавит она, обнимая твою подушку. — Давай вместе премию посмотрим, BTS там будут выступать.
— Давай… — не споришь ты, чем удивляешь и радуешь Машу.
— Ура, и всё-таки ты сдаёшься! — взвизгивает она и слетает с кровати за ноутбуком.
А ты шаркаешь на кухню, сжав кулаки в кармане кенгурухи.
Ты не сдаёшься. Ты давно сдалась.
— Онни, да что же это такое? — рыдает Машка. Её острые пальцы впиваются тебе в плечо. — Ты видела это? Видела? ЧОНГУК УПАЛ! Что это с ним?
Ты молчишь, растерянно крутишь телефон в руках. Последние кадры швырнули вас обеих на тот свет: заканчивается выступление, и Чонгук садится на пол. Шатаясь, пытается подняться и падает ничком на колени.
Сердце обрывается и висит на хлипкой ниточке, клетки мозга отказываются работать — искать доводы, что он не один, о нём позаботится огромное количество людей. Никаких оправданий, ты переживаешь как не в себя.
Но ведь… Можно узнать… Переводишь взгляд на мобильник.
Машка, причитая, сворачивает вкладку трансляции, и опять пропадает в соцсетях в попытках выяснить происходящее. А ты, как проклятая, гипнотизируешь взглядом телефон. У тебя есть тот номер…
— В твиттере пишут, что он заболел… — хнычет подружка, и её слова убеждают тебя в правильности принятого решения.
Он болеет! Он тоже заболел там, на холоде и ветру. У него были ледяные руки, и виновата в этом ты!
Ты открываешь переписку и быстро набираешь дрожащими пальцами.
Как ты себя чувствуешь?