Единственная разница между сейчас и тогда в том, что ее маленькие ручки могут обхватить мою шею. Мои чувства и эмоции те же самые.
— Доброе утро, моя малышка, — говорю я ей.
— Buenos días,6 — отвечает она по-испански, и я киваю с гордостью. Рад, что она помнит.
— Я никогда не устаю видеть вас двоих вместе, — заявляет Эстель, стоя со сложенными вместе руками. Она выглядит так, как, по моему представлению, выглядела бы моя мать, если бы она была еще жива.
Мама была бы рада стать бабушкой.
— Ты в порядке? — спрашиваю я ее, когда мы встречаемся посреди комнаты.
Она кивает, проводит рукой по своим лилейно-белым волосам и вздыхает. Уголки ее темно-карих глаз морщатся, когда она втягивает воздух.
— Все ли прошло хорошо с новой няней?
— Да. Она должна быть здесь к обеду. Может, и раньше. — Первая остановка Люсии — это врач, чтобы получить свой осмотр, но я не скажу об этом Эстель.
Мои личные дела именно такие. Но она не глупая. Думаю, как только она увидит Люсию, она заподозрит что-то большее в ее контракте. Она слишком хорошо меня знает.
— Ну, я с нетерпением жду встречи с ней.
— Хорошо. Ты все еще не против остаться с нами на месяц, чтобы тренировать Люсию?
— Конечно. Это должно быть нормально. Я не уйду, пока наша девочка не окажется в надежных руках. — Она протягивает руку и касается головы Мии, заставляя ее смеяться. — Я все еще буду доступна, если тебе нужно будет меня позвать.
— Спасибо. Я это ценю.
— Я знаю, мой мальчик.
— Дядя, дядя, паркуйся? — говорит Миа, указывая на улицу, подразумевая, что она хочет, чтобы я вывел ее на улицу.
— Скоро, малышка.
— Ты сказал это в прошлый раз. В конце концов, она расстроится из-за тебя, — упрекает ее Эстель.
— Вероятно, будет лучше, если она привыкнет к тому, что няня будет водить ее в парк. — У меня есть свои причины так говорить, и она их знает.
Ее улыбка исчезает и сменяется задумчивым выражением. В тот момент, когда я это вижу, я знаю, что она собирается начать одну из своих речей.
— Алехандро, ты хочешь, чтобы вы с ней жили именно так? Она хочет только тебя, и она должна хотеть тебя.
Я выдерживаю ее взгляд, зная, что она права, но сделать то, о чем она меня просит, мне не удается с того дня, как я узнал истину, которая изменила для меня все.
— Мне нужно быть ее дядей.
Ее лицо каменеет. — Но ты не ее дядя.
Обычно она никогда не произносит подобные вещи вслух, говоря правду, которую знают только она и Криштиану.