— У нас нет такого кодекса…
— Теперь будет!
— Сохатый, Римус не стал бы встречаться с Лили, это исключе…
Бродяга не успел договорить, как раздался громкий смех Эванс, и она погладила Лунатика по песочным волосам. Нежно и слишком по-собственнически.
Пластиковый стакан с пуншем вылился прямо на сжатую ладонь Сириуса.
— О Боже мой, — в испуге выдохнул Сохатый. — Что, если они нравились друг другу все это время? Все эти годы, что дружат? Рем просто не хотел обижать меня!
Блэк ничего не ответил, лишь сильнее стиснул напряжённую челюсть.
— Вот почему у Лунатика никогда не было девушки! — продолжил свою гневную тираду Поттер. — Он ждал, когда я разлюблю Лили!
— Ты разлюбил? — недоверчиво проговорил Сириус, приподняв бровь.
— Д-да… Нет… — Джеймс сам запутался, потому что да, Фрэнсис отвлекала его мысли. Но Лили все ещё была… такой Лили. — Не знаю! Ты, что, сыщик?
— Как он мог любить ее все это время? — Бродяга теперь краснел то ли от злости, то ли от смущения. — Как мы могли этого не замечать?
— Я не знаю…
— Я так и знал, что дружбой все не закончится, — Сириус слишком агрессивно отбросил стаканчик в мусорное ведро, облив рубашку алкоголем. — Гребаное дерьмо… Джеймс, как мы могли быть такими болванами? Они же, блять, влюблены!
— Не говори таких слов при мне.
Сохатый поспешил наверх, в комнату, отдышаться, закричать в пустоту, сделать что угодно лишь бы цепи ревности прекратили сжимать горло. Это было какой-то злой шуткой. Но не реальностью.
Ближе к двум часам ночи все мародеры наконец собрались в комнате: Питер пьяный в стельку упал на кровать, Сириус, пошатываясь, рухнул на ковёр в расстёгнутой рубашке, с засосами и бутылкой виски в руках… А Римус самый последний тихонько прикрыл за собой дверь. И, как ни в чем не бывало, направился к своей кровати за полотенцем. Довольная ухмылка на губах.
— Как потанцевал, Лунатик? — Джеймс язвительно улыбнулся, поднимаясь с кровати. Ему хотелось выбить довольную гримасу с лица Люпина.
— Отлично, спасибо, — тот мягко кивнул, но не успел отойти, потому что Поттер перегородил дорогу.
— Сто девчонок, Римус, сто девчонок, если не больше, учатся в этой школе, — Сохатый хотел бы звучать злобно, но вышло… чересчур жалобно. — Почему она?
— Джеймс, мы просто танцевали! — Лунатик растеряно огляделся по сторонам. — Чего ты так взъелся?
— Ты держал ее за талию!
— И что с того?
— Это почти что секс! — Поттер отчаянно вздохнул и сжал переносицу. — Скажи честно, она тебе нравится?
Римус тяжело сглотнул и почему-то опустил взгляд, будто бы боялся ответа или смущался. И это было невыносимо, почти что удар под дых.
— Джеймс, пожалуйста, не беспокойся, — виновато произнёс Римус и присел на кровать, сжимая полотенце. — Я не буду делать ничего плохого.
— Пообещай мне, что это не серьезно, — попросил Сохатый, потому что просто не вынес бы другого ответа.
— Обещаю.
Лохматый благодарно кивнул, а затем взглянул на Бродягу в качестве поддержки. Тот лишь сверкнул взглядом в Лунатика и направился в ванную комнату, театрально захлопнув за собой дверь.
***
Сириус не мог понять, что именно беспокоило его больше: предательство Римуса по отношению к дружбе Джеймса? Или то, как Лили теперь вела себя?
На следующий день после проклятой вечеринки она передала Луни записку. Тот сидел с довольной улыбкой до конца завтрака. И на зельеварении присел рядом с девушкой за парту, шушукаясь и весело посмеиваясь.