— Но это жестоко — возмутилась Муза. Она пересела с угла дивана на его центр. На ее лице отображалось сочувствие и, кажется жалость. — ты же ребенок.
— Я не ребенок.
— Ты его сын. Его ребенок. И всегда им будешь. Он не должен был так с тобой поступать. Ты же мог пострадать.
— Люди постоянно делают то, что не должны. Такова жизнь.
Воспоминания про отца действуют на меня деструктивно. Оно как катализатор моего раздражения. Оно запускает реакцию, которую не остановить. Из-за этого мне не сидится на месте. Я вскакиваю на ноги и начинаю ходить по комнате туда-сюда. Она наблюдает за мной. Что начинает раздражать еще сильнее.
— Вам, феям, кажется, что вы самые умные, самые сильные. Что только вам бывает трудно. Ведь вы проходите через все этапы становления своих сил. И вам абсолютно плевать на всех остальных — мой голос становится громким и резким.
— Я не все феи.
— О… вы феи разума хуже остальных. Вы…лезете в головы без спроса. Вы считываете чувства, мысли, управляете ими. Что может быть хуже?
— Хуже может быть — она тоже вскакивает на ноги — можно выдержат изнурительные и жестокие тренировки, устроенные родным отцом, а потом все обретённое топить в бутылке с алкоголем.
— Ты правда считаешь, что тренировки при плохих погодных условиях — это жестоко? — я приближаюсь к ее лицу так близко что практически касаюсь его — Последним этапом тренировок являются тренировки с реальными сожжёнными. Не с муляжами. А с реальными чудовищами. -15 для тебя это жестоко? А какое же ты слово подберешь для человека, который запирал своего сына в одной комнате с этим чудищем? А для защиты оставлял ему один меч.
Я окончательно перехожу на крик. Все клеммы сорваны. И вдруг она делает то, что застает меня врасплох. Она кладет свои руки мне на виски. Ее холодные пальцы обжигают мою кожу. А ее глаза светятся так ярко, как не светились прежде. И она смотрит так, что я чувствую каждую клеточку своего тела. Я чувствую, как буря внутри меня успокаивается. Как приходит долгожданное спокойствие. А потом она убирает руки и отступает назад.
— Я никогда не делала этого прежде — говорит Муза.
Ее ноги подкашиваются, и она грузно оседает на диван.
— Столько чувств. — Муза смотрит в пустоту перед собой. Ее лицо покрывается испариной — столько страха и боли. Зачем все это было делать? Зачем он так поступал с тобой?
— Он не такого себе сына хотел — я стоял у стены и не мог сделать и шагу. Мои ноги стали ватными. Что-то невероятное сейчас случилось. Что-то значимое.
— Это же просто учеба!!!
— Твои родители учились в Алфее?
— Да — Муза обхватывает себя руками и садится с ногами на диван. Кажется ей холодно.
— Как они бы восприняли тот факт, что ты не была бы способна учиться здесь?
— Они бы восприняли это нормально. Они же мои родители. Мое счастье для них важнее.
— Значит тебе повезло.
— Это лето ты тоже провел с ним?
Какая-то тревога читалась в ее взгляде и голосе. Что-то незнакомое мне.
— Нет. После зимних каникул я стал больше гулять. Больше алкоголя, больше наркотиков. И он махнул на меня рукой.
Телефон завибрировал. Смс от Ская. На часах было уже почти два часа ночи. Он спрашивал, где я и приду ли ночевать. Надеюсь, он не будет развлекаться со Стеллой на моей кровати.
— Было бы неплохо поспать хоть немного. Можешь использовать мою куртку как подушку или одеяло — предлагаю я.
Она кладет руку под голову и укрывается моей курткой. По мере того как гаснет свет в комнате ее лицо утопает в темноте. А я продолжаю смотреть на нее. Даже когда становится абсолютно темно. Я просто смотрю в темноту и слушаю ее размеренное дыхание.
========== Глава третья ==========
Утром меня догнало похмелье. Голова раскалывалась. Говорить о вчерашнем не было никакого желания. Да и Муза молчала. За что я ей несказанно благодарен.
Подойдя к школе, мы заметили во дворе Сильву и Мисс Даулинг. Они нас еще не увидели, нас скрывали кусты.
— Черт.
— Думаешь они нас ищут? — спросила Муза останавливаясь рядом.
Ночь в сыром подвале сказалась на ее внешнем виде. Волосы растрёпанные, несколько прядей выбилось с прически. Одежда помялась. Темные круги под глазами.