- Да, - поморщился я. – Недавно. Не стал пока говорить, перед праздниками. Ты ж мать знаешь. Начались бы страдашки. Ах, как же так, а может, еще помиритесь.
- Ну да, разумно. А чего?
- Пап, давай не буду вдаваться в подробности, ладно? Просто это не моя баба. Все.
- Долгонько же до тебя доходило, - хмыкнул он. – Хотя… плавали, знаем. Сам таким же дураком был. Правда, помоложе годиков на десять.
Ну да, еще бы. Отца угораздило жениться в восемнадцать, и двенадцать следующих лет он не вылезал из «командировок», сам напрашивался, лишь бы пореже бывать дома. Пока не познакомился с матерью, после чего моментально развелся и женился на ней. В Москве у меня был брат Сергей, с которым мы изредка перебрасывались парой слов в соцсетях.
Увильнув от кухонных дел, мы за час более-менее протопили две спальные каморки с деревянными нарами: печь стояла так, что стенками грела обе. Теперь нужно было только подбросить немного перед сном. Подкидывали дровишек, болтали о том, о сем. Наверно, впервые за долгое время без политических баталий.
Отец был человеком резким, прямым, бескомпромиссным. Некоторые его за это недолюбливали, но у него имелся огромный плюс: на него всегда можно было положиться. И в мирной жизни, и уж тем более на войне. Его пацаны, как он их называл, до сих пор звонили, поздравляли с праздниками, приезжали в гости, хотя некоторые служили с ним лет тридцать, а то и сорок назад.
Вернулись мы к импровизированному мини-обеду: по пол-банки тушенки на брата и соленые огурцы. И по пятьдесят капель для разгона. В процесс, как сказал отец, надо входить постепенно.
Да, постепенно. А то ж я не знал, как это у них бывало. Как вообще могут пить люди, вернувшись оттуда . Потому что сам побывал там . Мать заслужила его ордена в полной мере.
Замаринованное мясо ждало своего часа, пузыри мерзли в сугробе. Мы вышли прогуляться по «поместью», полюбовались на деревянную церквушку над обрывом, на родник с поклонным крестом.
- Это кто здесь все так устроил? - спросил я, напившись ледяной воды, от которой ломило зубы. – Сосед твой?
- Славка? Нет, его отец покойный. Это ж хутор был, выселки с той деревни, что на другом берегу. Жила здесь тогда одна древняя бабка. Славкин отец всю эту землю купил, ждал, когда бабка помрет, чтобы все забрать. А та все не помирала и не помирала. Так его и пережила. И Славке тоже не обломилось. Наследники бабкины кому-то из своей родни дом отдали.
- А белый?
- Когда Славкина мать умерла, отец продал часть земли своему другу. Тот начал строиться, а потом куда-то за границу уехал. Когда я осенью приезжал, видел его сына. Тоже наш, подполкаш в отставке, погранец. Ну что, возвращаемся? Завтра, если живы будем, пойдем зайца стрелять. Их тут пропасть.
Небольшое примечание
Небольшое примечание
Итак, кто откуда, и как связаны разные книги?
Федор раньше появлялся дважды. Его неудавшиеся отношения с ветеринаром Наташей описаны в книгеhttps://litmarket.ru/books/enot-potaskun, а с заводчицей турецких котов Любой - в книгеhttps://litmarket.ru/books/lyubov-i-kotiki.
В той же самой книге "Любовь и котики" читатели встречались с Григорием Ремизовым . А еще раньше он промелькнул в паре эпизодов книгиhttps://litnet.com/ru/book/ohota-na-chupakabru-b339317.
В "Чупакабре" появляется также упомянутый мельком Максим Фокин - герой книгиhttps://litmarket.ru/books/krash-test. Еще о нем упоминается в книгеhttps://litmarket.ru/books/zmeinyy-moh: в детстве Макс был знаком с Денисом Лактионовым - главным героем этой книги. Там же, в эпилоге, есть пара слов об Олеге Шмелеве : то, что он купил дом рядом (дом Дениса - белый, с черепичной крышей, а со своей будущей женой Надей он познакомился именно в Змеином мхе). Другой сосед Олега Слава Калинин - тоже герой книги "Змеиный мох".
Ну а рассказ "Экзамен" из сборникаhttps://litmarket.ru/books/zimnie-yablokiможно считать бонусом про Петра Ивановича , отца Жени
Глава 17
Глава 17
Ольга
В понедельник я пришла раньше всех, налила кофе, сделала морду ящиком и закопалась в работу.
Никого не вижу, никого не слышу. Идите все полем-лесом.
Мушиный гул подрос на несколько децибелов, и я даже догадывалась, что обсуждают. Точнее, кого. Людмила сидела с таким же непроницаемым видом. В своей унылой униформе, с пучком и в очках. Когда мы случайно встретились взглядами, приподняла вопросительно брови: