Через пару дней огромный особняк опустел: остались только я и Брайан. До родов оставалось меньше двух месяцев и с каждым приближающимся днём я нервничала всё больше. Брайан сдержал своё обещание и мы так ни разу в больнице не были. Мы даже не знали, кто у нас будет: мальчик или девочка, не знали всё ли проходит нормально, как положено. Страх всё глубже проникал в сердце и с каждым днём усиливалось предчувствие какой-то опасности, нависшей надо мной. Иногда мне казалось, что эти вопросы волнуют только меня. Брайан внешне был абсолютно спокоен, уверенный, что всё идёт так, как надо и мне нет повода для беспокойства. Он, как и обещал, записался на курсы молодых отцов и акушеров, учился всему необходимому, что нужно знать, если роды проходят в домашних условиях. Он посещал курсы три раза в неделю, а всё остальное время находился рядом и как мог старался поднять мой боевой дух. Однажды он принёс мне видеозапись домашних родов. Глядя на всё это, я с ужасом подумала: “Неужели скоро такое случится и со мной? Я не переживу этого”. Когда Брайан ходил на курсы, я включала грустную медленную музыку и под неё плакала. Джеймс оставил мне диск с музыкой “Darkness”. Это я попросила оставить его что-то в память о нём, Люси, Сонике и Адаме. На диске было двенадцать композиций и я могла там услышать голоса всех участников проекта. Тихая спокойная музыка помогала мне расслабиться. Особенно мне нравилось песня “В темноте и в свете”, которую исполнял Брайан. Там были очень красивые слова, которые он сам говорил мне не раз: “Я обещаю тебе, что буду всегда на твоей стороне, и в свете и в темноте”.
Однажды я слушала эту песню, когда его не было дома. Я так погрузилась в собственное сознание, что не заметила, как он вернулся и зашёл в комнату.
- Откуда это у тебя? - резко спросил он, выключив музыку и кивнув мне в руки коробку.
- Ой Брайан, ты напугал меня. Я не заметила, так и вошёл, - я попыталась встать с дивана ему навстречу, но он сел рядом, запрещая мне это делать.
- Откуда, я спрашиваю? - повторил он ровным тихим голосом.
- Джеймс дал, - честно призналась я, - по моей просьбе.
- Зачем? Зачем ты это слушаешь?
- А что, в тишине сидеть? - пошла я в атаку.
- У тебя есть много другой хорошей музыки. Почему ты хочешь слушать именно это? - настаивал он.
- Мне нравится твой голос, нравится, как ты поёшь, - призналась я, - это плохо?
- Если хочешь, я лично буду петь тебе песни и делать это и день и ночь.
- Хочу. Я очень люблю тебя, - я расплакалась. Своим допросом он заставил меня понервничать.
Он обнял меня и погладил по волосам, успокаивая.
- Если тебя что-то беспокоит, ты можешь всегда рассказать об этом мне.
- Да. Беспокоит, - всхлипнула я, - меня беспокоит то, почему мы не можем, как все люди, обратиться в нормальную больницу? Ответь мне!
Брайан вздохнул.
- Мы ведь это уже обсуждали. Я не могу тебя доверить никому, кроме самого себя. Мне так легче, понимаешь?
- А мне не легче!
- Ты мне не доверяешь?
- Доверяю. но… я боюсь, как бы не случилось чего. Я боюсь умереть, - наконец прямо сказала я. Из глаз снова покатились слёзы.
- Малышка, не бойся. Я с тобой, всё хорошо. Мы вместе родим здорового малыша и будем жить долго и счастливо.
- Ты обещаешь? - я с надеждой посмотрела в его глаза.
- Обещаю, - твёрдо сказал он и ещё крепче прижал меня к себе.
Такие разговоры повторялись время от времени, пока не настало 26-е марта - день, когда должен был появиться на свет наш малыш. В этот день Брайан заставил меня всё время лежать в кровати в ночной рубашке и быть в полной готовности. Сам он приготовил все необходимые инструменты, вскипятил воду и целый день не отходил от меня ни на шаг. Мне было скучно просто лежать и он развлекал меня, как мог: читал книги, рассказывал анекдоты, пел песни: собственные и других исполнителей, даже сбегал быстренько видеопрокат и взял диск с моим любимым фильмом. Я попросила его быть рядом со мной и мы три часа подряд смотрели “Титаник” Джеймса Камерона.
- Кстати, а как мы назовём ребёнка? - спросил вдруг Брайан, - до этого мы как-то не обсуждали этот немаловажный вопрос.
- Как бы мы его обсуждали, если до сих пор не знаем, кто у нас родится?
- Ну хотя бы примерно. Мне, например, нравится имя Ками, Камилла.
- Если Ками, то лучше уж Камерон в честь Камерон Диас.
- А если мальчик?
- Джастин! - тут же выпалила я.
- Только не говори, что в честь Джастина Тимберлейка.
- А почему бы и нет? Чем тебе Джастин не угодил? Или мы должны назвать малыша в честь твоих любимых “Beatles”?
- Между прочим, у Пола Маккартни дочь зовут Стелла. По-моему, замечательное имя для девочки!
- Тебе же нравилось Ками?
- А теперь я вспомнил про Стеллу и это мне больше по душе, - возразил Брайан.