Я приглаживала юбку и поправляла лямки бюстгальтера, когда Хелен неожиданно открыла дверь и втащила меня внутрь.
— Том уже в гостиной, — прошептала она. — Он пришел десять минут назад. Иди туда и представься.
Приехали!
Я замерла на секунду, затем заметила:
— Мне кажется, это будет выглядеть навязчиво и излишне напористо. Если он захочет узнать, сам меня обо всем спросит.
Секунду она переварила сказанное мной, затем нахмурилась. Ее шепот превратился в шипение.
— Кэт, ты же НЕ собираешься применять свои дурацкие «правила» сегодня? Я знаю, тебе хочется меня позлить, но в этом случае ты можешь разрушить что-то особенное.
Мы все еще стояли в холле, неистово шепчась друг с другом.
— А я просила тебя больше не устраивать мне подобных встреч. И потом, что в этом плохого? Это моя работа. У меня нет другого выбора!
Было видно, она еле сдерживалась, чтобы не придушить меня. Если бы это произошло двадцать шесть лет назад, у меня сейчас была бы парализованная рука.
— Не смей портить сегодняшний ужин! Я убила столько времени на приготовление, — предупредила она, когда мы двинулись по ее свежепропылесошенному холлу. — Том, это…
— Кошачья кличка?
— ПРЕКРАТИ! Том очарователен. Когда ты увидишь его, забудешь о своей колонке. Поверь мне.
Она открыла дверь гостиной и пропела:
— А вот и она! Катриона, знакомься, это мой стоматолог — Том Уорд. Адам, не мог бы ты мне помочь на кухне?
— Успокойся, Хелен! — процедила я. — Привет, — поздоровалась, не обращаясь ни к кому конкретно, и конечно же, не специально мужчине, сидевшему рядом с Адамом. Мужчине, который заставил вспыхнуть мое лицо. Черт возьми! Какой красавчик! Вот те на! Никто так не выглядит в современной жизни! Я не была готова к такому повороту.
Дантист встал, улыбнулся и пожал мою руку. За эти четыре секунды я постаралась рассмотреть его как можно лучше, а он, наверняка, нашел меня стремной (и пялясь на него, я нарушила правила). Темно-русые волосы с легкой рыжиной, карие глаза, широкая улыбка и, конечно, превосходные зубы. Ой, божечки!
— Катриона, ты живешь в квартире напротив? — спросил он, когда я села на диван напротив него.
— Да, — ответила я, радуясь, что он начал разговор первым и таким образом нам удалось избежать ненужного соревнования в гляделки. У него был приятный голос, но я не определила родину его акцента. Южный Лондон, может быть?
— Хелен сказала, ты живешь вдвоем с дочкой?
Интересно, какую еще информацию обо мне разболтала Хелен, сидя в стоматологическом кресле? Зарплату? Размер бюстгальтера? Сказала ли она ему, что мое имя в переводе означает «чистая» или «целомудренная», что в данный момент соответствует чертовой действительности?
— Да, нас только двое… И еще наш кот, Хайзенберг.
Улыбаясь, я напевала про себя песенку Билла Уизерса «Нас только двое». Может быть, когда-нибудь появимся «мы» — Том и я. Мужчина точно не знал, с кем связался.
— Хайзенберг, правда? Как физика? — Он скрестил ноги, и я была просто очарована его левым коленом.
— Ха! Да! Это именно то, что я сказала своей дочери. Лучше, чем объяснять, что ее кот назван в честь вымышленного производителя метамфетамина (Том имеет в виду Варнера Хайзенберга — немецкого ученого-физика, а Катриона намекает на главного героя сериала «Во все тяжкие».).
Он улыбнулся, но не рассмеялся.
Упс! Не старайся быть забавной. Это его работа. О, Боже! Мне вообще нельзя шутить, ведь он даже не понял, о чем я говорила. Меня сегодня познакомили с единственным человеком на планете, который не смотрел «Во все тяжкие». Что это за ископаемое? Забывшись, я уставилась на него, но затем решила простить его на первый раз. К счастью, Хелен спасла нас обоих, объявив в этом момент, что ужин готов.
Планировка моей квартиры точно такая же, как и у Хелен, но в отличие от меня, она с умом использует пространство. Напротив окна в гостиной у нее стоит стол, а у меня длинный горизонтальный книжный шкаф, который загораживает свет и загроможден книгами, которые я вряд ли когда-нибудь прочитаю, но ни за что не выброшу.