— Это я смогу и в глаз вонзить, если что, а ластами то что, погладить?
Возразить было нечем, тем более это я ей ласты подложила, взяв поудобней, сие орудие, мы с девчонками прижались друг, к другу спинами и оглядывались по сторонам.
Я с ластами, Верка с моими босоножками, а Любашка с лопаткой.
— Может зверь уже ушел, как думаете? Вроде тихо, — шепотом спросила я.
— Будем, надеяться, а сейчас, давайте соберем все, и уходим по-тихому, — предложила Любаша.
— Согласна, — дрожащим голосом проскулила Верка.
Мы стали подкрадываться к своим вещам. Просто, скидав все в сумку, вместе с травой и шишками, мы, схватив свою ношу, стали продвигаться к дороге.
— А мы точно к дороге идем? — спросила Верка.
— Ты права, как-то долго идем, — оглядываясь, сказала я.
— Смотрите, там что-то блестит, — указывая пальцем, вдаль говорила Любашка.
— Озеро, наверное, — сказала Верка, а подойдя ближе убедились, что это точно было озеро.
— Девочки и что теперь? — чуть не плакала уже Верка.
— Давайте отдохнем, — предложила я, опуская свою пятую точку на поваленное дерево.
— Что-то я проголодалась, — сказала Любашка.
Она всегда, когда нервничает — ест.
— Предлагаешь кофе, сырым яйцом зажевать? — спросила Верка, и мы рассмеялись.
Это был нервный смех. Больше походящий на истерический, даже слезу пробило.
— А у меня идея, — сказала я, забирая лопатку у Любаши, — Смотрите, а вот и сковородка, — помахала я лопаткой.
— Правда у меня нет спичек или зажигалки, предлагаю просто батон погрызть с колбасой, а запить водой с озера, — быстро сдулась я.
— У меня есть, — сказала Верка и полезла в рюкзак, — вот, протянула она зажигалку.
Мы переглянулись и вновь засмеялись, но теперь уже действительно от радости.
— Зверь учует запах дыма и не подойдет, я об этом читала, — сказала Любашка, и мы принялись дружно собирать хворост.
Вот только костер у нас не сразу, но получилось разжечь, не думала я, что это так трудно.
Пилкой для ногтей я отрезала кусок масла и положила на лопатку, подержав над огнем и дождавшись когда масло растает, я таким же образом «отрезала» несколько кружков колбасы, а сверху разбила три яйца. Сделав яичницу, мы принялись, ее есть руками, заедая батоном, отлично получилось, правда, соли не хватало. К озеру подходить не решились, боясь, что зверь со спины может напасть, а потому просто воспользовались влажными салфетками.
— Эх, кофе бы еще, и жизнь удалась, — сказала я, поглаживая животик.
— Ты в своем рюкзаке видать не смотрела, да? — спросила Любашка.
— А, что там смотреть? — удивилась я, а Верка захихикала.
Вот паразитки, я тут совестью мучаюсь, а они тоже мне что-то подложили и с этими мыслями я полезла в свой рюкзак.
— И что это? Консервная банка, — вертя в руках банку на которой было написано: «Войсковой СПЕЦРЕЗЕРВ Говядина тушеная».
— Так в ней можно и воду вскипятить, наверное, — предположила Любашка.
— А открывать ее тоже пилкой для ногтей? — спросила я, и тут мы услышали треск и рычание.
Оглянувшись, я увидела, как к нам медленно приближался медведь, огромный такой бурый медведь.
— Ма-ма, — сказала Любашка.
— Бог ты мой, — сказала Верка, а я как кину эту банку в медведя и четко ему в голову.
Но это не помогло, он не отключился, а наоборот, как зарычит.
— Ты нафика в него банку кинула? — дрожащим голосом пискнула Верка.
— Поесть блин дала, — сдавленным голосом ответила я, — И что теперь? — шепотом спросила у девчонок.
— Бежать поздно, — отозвалась Любашка, схватив лопатку.
Верка тоже склонилась к босоножкам, но тут мы услышали новый рык и оглянулись, на нас с другой стороны шел самый настоящий тигр, но, так же как и медведь, не подходя близко, он остановился.