Несмотря на темноту, я прекрасно ориентировался в выделенных мне покоях, но вот княжна точно была в замешательстве и не знала, как себя вести. Возле ее ноги жалась белая кошка, старясь не сильно выглядывать и держаться ближе к хозяйке. На мгновение мне почудилось, что животное тоже меня боится.
— Господин Кастнер, — княжна на миг замолчала, собираясь силами, и продолжила, — простите за беспокойство, но я… я прячусь от вашего брата…
Выдохнула, сжалась и, будто ожидая наказания, повернулась. Головная боль мгновенно усилилась, реагируя на это.
Да что же это такое, приступ все никак не хотел успокаиваться. Даже наоборот, притихшая накануне сила, будто вновь подняла голову и устремилась наружу.
Я чувствовал, что девушка говорит правду, пусть и не всю, но большей частью. Неужели Тирел совсем потерял голову, что решился на открытые приставания. Раньше он казался мне более благоразумным и уравновешенным.
— В моей спальне? — вышло холоднее, чем я планировал, но сейчас пульсирующая головная боль все никак не хотела отступать, и я плохо себя контролировал.
— Это была первая попавшаяся дверь по коридору, — ее голос был тих и кроток, но я ощутил привкус лжи. — Я не знала, что это ваши комнаты.
А вот это точно было правдой. Знала бы — наверняка не пришла, я был в этом более чем уверен. На языке возникло ощущение горечи — здесь рядом покои Тирела, неужели он зашел настолько далеко и попытался затащить княжну в свою постель.
— И что же такого он мог сделать, что вы решили от него сбежать? — головная боль продолжала нарастать, а сила внутри натянула нервы до предела, до ломоты в костях.
Девушка немного вздрогнула, и вдруг ее страх исчез, а его место заняла злость, я бы даже сказал ненависть. Темная часть дара довольно заурчала и несколько успокоилась — она просто обожала такой коктейль чувств и начала быстро подпитываться, набирая силу. Давая мне передышку. Это было затишье перед нарастающей бурей.
— Знаете, господин Кастнер, ваш брат просто отвратителен! — да, действительно зла. — И вам бы следовало найти время, чтобы исправить это недоразумение!
— Вы предлагаете мне устранить брата? — бровь удивлено поползла вверх. — Конечно, вы не первая, кому он… кхм… уделяет повышенное внимание, но вам не кажется, что столько жесткие меры пока преждевременны.
Айрелия замерла, прислушиваясь. А когда осознала смысл сказанного, крепко сжала кулаки и задохнулась от возмущения. Даже кошка зло сверкнула в мою голову глазами, высказывая всю степень своего негодования. Удивительно разумное животное.
— Да как вы могли такое подумать, — девушка, наконец, перестала жаться к двери и ступила вглубь комнаты. — Просто побеседуйте с ним что ли, учителей наймите, в конце концов, он же непревзойденный хам.
Нет, как можно испытывать такой калейдоскоп эмоций одновременно. Я глубоко вдохнул, выравнивая дыхание и откинулся на спинку кресла, чтобы стать чуть дальше. Да, вероятно скоро мне придется убегать из своих покоев.
— Я похож на человека, который в свободное время занимается воспитанием младшего брата?
Устало потер виски. Найду завтра Тирела и точно придушу собственными руками. Бегает хвостом за всеми юбками, а потом я вынужден за это отдуваться. Это уже переходит все грани разумного — его похождения стали касаться меня лично. Раньше девушки, за которыми он ухлестывал оказывались только в его спальне, а теперь уже в моей.
— Нет, то есть да, — она смущенно переминалась с ноги на ногу. — Я не знаю, как ответить на ваш вопрос, — призналась она прямо и вдруг с искренним интересом продолжила. — А почему вы сидите в темноте?
Не успел я ничего на это ответить, как она легким взмахом руки зажгла магический светильник у стены.
Свет больно ударил по глазам, и я понял, что уже ничего не успеваю сделать. Сила бурным потоком устремилась наружу, впервые за всю мою жизнь полностью выходя из-под контроля и грозясь уничтожить на своем пути все, что попадется.
И испуганную княжну в том числе.
Словно со стороны я наблюдал, как нити стихии расползаются темными щупальцами, начиная перекраивать реальность по одной лишь тьме ведомому рисунку и… ничего не мог с этим сделать. Даже просто крикнуть или предупредить о смертельной угрозе не получалось.
Я оказался надежно заперт на затворках собственного сознания, полностью потеряв контроль над телом. Стал безвольным чужаком без своих мыслей и эмоций. Этакий сторонний наблюдатель.
Происходило именно то, чего я всегда боялся — темная грань дара одержала верх. Радовало только одно, пульсирующая боль отступила, будто, наконец, прорвало огромный гнойник, и вся дрянь потекла наружу.