Мейс вылетел первым из зала обучения, уже на ходу застегивая до самого подбородка потрепанную легкую куртку, которая этой зимой уже ни фига не грела. Хорошо, на улице приходилось бывать не много, да и то перебежками по знакомым траекториям Куноа. Тут и мерзнуть некогда, все бегом, но в последние дни с полюса пришел сухой колкий ветер, от чьих назойливых порывов хотелось рычать и ругаться. Да тупо некогда.
Рано наступившая темнота погрузила поселение в вязкий дымчатый туман, разрезаемый косыми лучами мощных уличных фонарей. Да, светлых дневных часов в последние несколько десятков дней было маловато, и солнца не видать — все затянуло опаловой мутью многослойных облаков. Солнечные батареи бесхозно пылились по всему Северному краю, зато ветряки исправно наматывали энергию с отменно продуваемых плато. Так что без света и тепла никто не останется.
Мейс поспешно свернул на примыкающую к учебной площади улицу и размашистыми шагами устремился к технологическому району, где находился цех. Престижное место для не окончивших учебу, куда немногих брали на подработку. Не видать ему такой работы, как своего мохнатого затылка, если бы не Ганитис, замолвивший за него словечко перед начальником сборного отдела и по совместительству своим родственником. Как-никак они дружили с Ганитисом с самого начала обучения. Парень, конечно, со своими жуками в башке, но в целом бывало даже весело и ненапряжно. В редкие деньки они сбегали от старших и отправлялись к большим расщелинам добывать вкусных глубинных кольчатых, которых было так приятно затолкать в карманы и потом жевать их перед сном. Ну, иногда и мелкой перепадало.
В гости друг к другу не ходили. Мейс лишь пару раз бывал у Ганитиса в его просторном двухэтажном доме нового типа в центре аллейного района, сплошь усаженного древовидными суккулентами особенного редкого вида, что встречался лишь на крайнем марсианском севере. На их уникальные свойства по какому-то там поглощению углекислого газа Мейсу было откровенно плевать, а вот втихаря обламывать по весне свежие сладковатые побеги, за что можно было схватить нехилый штраф, он любил. Но как обманывать спутниковые камеры, он давно научился. Поэтому частенько прогуливался с Ганитисом до его берлоги и шатался потом один по району в поисках чего-нибудь полезного для жизни или желудка.
К себе же Мейс не звал никого. И никогда. Это поначалу ему казалось, что семья из восьмерых братьев и одной младшей сестры это весело и здорово. Ну, до тех пор, пока предки были еще живы. А потом… Старшие еще на этапе ознакомительного обучения отправились на подработку, потому что есть хотелось абсолютно всем и хотя бы раз в день. Но не все зарабатывали честно. Поэтому всё чаще к ним стали заглядывать надзорные патрули, и всё чаще братья пропадали по нескольку дней, видимо, где-то отсиживаясь. И Мейсу приходилось вместо них отвечать на идиотские вопросы патрульных. А потом братья просто свалили в далекую столицу Алойу, и крутись как хочешь. Так что большой и опустевший родительский дом пришлось спешно продать и перебраться с мелкой в тесную квартирку на верхнем этаже общинного корпуса.
Мейс ускорил шаг. Чем ближе был цех, тем меньше на улицах попадалось мотоциклов, и все больший шум создавали проезжающие грузовые мобили, снующие от производств к складам. Куноа по праву славился своим технологичным сектором, и цех по сборке двигателей занимал в нем лишь самое несущественное место. Но Мейсу было без разницы. Работа понятна, времени на сон сносно хватало, оплата с грехом пополам покрывала их с сестрой примитивные потребности. А дальше, с практическим этапом обучения можно было и на новую ступень подняться.
Широкие стеклянные двери цеха бесшумно разъехались в стороны, и Мейс с облегчением нырнул в теплый освещенный холл, на автомате сворачивая к раздевалкам рабочих. Но внезапно дорогу ему преградил начальник сборочной группы. Засунув руки в карманы рабочего комбинезона, Керг недобро прижал пегие уши и хлестнул хвостом.
— Я что, опоздал? — с досадой пробормотал Мейс, хмурясь и пытаясь восстановить сбившееся от быстрого шага дыхание.
— Отнюдь, — холодно ответил начальник, буравя его прищуренным взглядом алых глаз. — Потому что с этого дня ты здесь больше не работаешь. Верни пропускной браслет.
— Чего? — в непонимании уставился на него Мейс, невольно озираясь по сторонам в поисках какого-то подвоха или зрителей неудачного розыгрыша. — А что я такого сделал-то?
— Ничего особенного, Мейсон, — уклончиво прошипел Керг, недобро поведя антеннами. — Но таким, как ты, не место в моем отделе.