— Я знаю тебя другим, — уверенно ответила Никки и, приблизившись, коснулась его сжатых губ теплым поцелуем. — Надеюсь, и ты об этом не забудешь.
Мейс сделал шумный вдох, и уголки его глаз еще больше сощурились, выдавая в нем особенно яркий всполох сомнений, колебаний, метаний. Он невольно хмурился и явно злился, раздраженный и своей мигренью, и теми мыслями, что метались по его воспаленному сознанию. Он злился на себя и на то, что никак не мог переступить.
Наконец, одним решительным движением он потянул все еще зажатую ладонь Никки на себя и насильно приложил ее к своей макушке. Туда, где девушка впервые ощутила под рукой колючую проплешину и неестественные, бугристые вмятины на месте марсианских антенн. Она почти ахнула от неожиданности и, не веря в происходящее, осторожно прижала ладонь к горячим шрамам. Мейс сцепил зубы и зажмурился, с силой изгоняя из себя то, что воспитывал и взращивал в себе годами: никогда и никому не открываться. Никки всем естеством чувствовала эту непростую внутреннюю борьбу и боялась его спугнуть.
Пальцы медленно и бережно прошлись по невырастающему ежику, неровной кромке округлых отверстий в черепе под горящей кожей, по обожженной и пылающей поверхности уродливо затянувшихся ран. Из груди Мейса вырвалось несдержанное и предупреждающее ворчание, но Никки обхватила ладонью его макушку и нежно ее огладила, пытаясь передать свое тепло и унять его боль легким массажем. Она прекрасно понимала, насколько важным и ценным для них двоих был этот момент его мимолетной искренности.
Но вот Мейс тряхнул головой и вынырнул из-под ее руки, с усилием поднимаясь с постели и сбрасывая со своего обнаженного тела край одеяла. Никки осталась сидеть, наблюдая за тем, как марсианин прошел к окну и распахнул темные шторы, впуская в спальню серый рассеянный свет дождливого полудня. Он вдохнул полной грудью свежий воздух из приоткрытой створки и медленно оглядел представший перед ним никогда не стихающий Чикаго.
— Что я-азизи хочет сегодня делать? — решительно произнес он, не оборачиваясь. — Я готов.
Никки с сожалением и теплотой вздохнула. Мейс явно храбрился после почти бессонной ночи от раскалывающейся головы и хотел поскорее сгладить мгновение своей слабости и открытости, все еще не до конца поняв, насколько был готов довериться. Поэтому девушка неторопливо поднялась и подошла к нему, становясь рядом и глядя туда, куда был устремлен взгляд синих глаз.
— Побудем сегодня дома? — тихо предложила она. — Мы так и не начали смотреть тот сериал, что нам посоветовали ребята. Поваляемся на диване. А на ужин закажем чего-нибудь из ресторана. Сегодня мне совершенно лень готовить.
Мейс облегченно выдохнул, благодарный за то, что Никки ничего не стала спрашивать или говорить о его внезапном искреннем порыве и поняла, что и он сам сегодня вряд ли хотел ступать за порог их квартиры. Легкая улыбка изогнула его морковные тонкие губы, и он скосил взгляд в сторону девушки.
— Ну, и где обещанные пончики?
Никки тоже улыбнулась и протянула ему домашний тонкий тавб.
— Через пять минут все будет, жду деспотичного мужчину на кухне!
***