Я остановился в шаге от русалки, наслаждаясь каждым нюансом потрясающего видения передо мной. Вода бисером блестела на стыке её плеча и шеи. Локон волос прилип к щеке. Чем ближе я подходил, тем сильнее становилось влечение. От намёка на её желание и от того, как губы приоткрылись, будто ожидали поцелуя, у меня встал член. Неужели меня заводила русалка? От того, как поднимались и опускались её груди при дыхании, сквозь тело проносился огонь.
Но во всём этом было что-то глубже, чем физическое влечение. Как будто русалка соблазнила мою душу. Я продержался ещё секунду, наслаждаясь сном, а потом убрал руку. Именно. Сон. Я сплю.
Напряжение в её взгляде стало сильнее, оно взывало к чему-то глубоко внутри меня.
Я поднял руку.
Русалка быстро дышала, а её хвост бился о воду.
Я подался вперёд и потянулся пальцем к пряди волос, прилипшей к её щеке. Тёплая кожа, покалывание волос, когда я согнул палец и убрал прядку, и движение её щеки, когда губы расплылись в улыбке. Вот чёрт. Русалка — не галлюцинация.
Я резко откинулся и пополз, пока руки не зафиксировали конец скалы. Я вскочил на ноги и оглянулся на ошеломлённую русалку, указав на неё пальцем.
— Ты настоящая!
Катя
Я несколько часов искала хоть какую-то причину, объясняющую моё влечение к этому мужчине. Единственным ответом было предназначение. Это одновременно и пугало, и волновало. И мои родители перенесли дату бракосочетания по договорённости на следующую неделю, дав мне немного времени, чтобы доказать правоту.
Я в замешательстве смотрела, как Гейдж закричал и начал пятиться. Его действия пугали, ведь не так должны себя вести предназначенные друг другу. У меня сдавило в груди. Неужели я ошиблась?
— Гейдж, я настоящая, и я твоя.
— Ты не можешь быть настоящей. Русалки не существуют. — Он перепрыгнул на следующий камень.
— Что? Мы существуем. — Я раскинула руки, затем нырнула в воду и скользнула по поверхности, демонстрируя хвост.
Почему мне предназначен тот, кто даже не верит в моё существование? Внутри поселилась тяжесть. Быть пророчеством — ещё не всё, или я ужасно ошибалась.
— Я схожу с ума. — Он наблюдал, как я свернулась калачиком в воде и провела руками по вееру на хвосте. Затем продолжил отходить ещё быстрее.
— Ты не сходишь с ума. — Я обогнула камень и начала плыть параллельно Гейджу. — Остановись, — крикнула я, рискуя привлечь внимание, если кто-то есть поблизости. Я не видела кромку леса. Прибежали бы люди? Я колебалась на мелководье, решив дальше не плыть. Я никогда раньше не вставала на ноги.
Он запнулся, шагнул вперёд и повернулся ко мне лицом.
— Я не верю в предсказания или русалок, поэтому, кто бы тебя во всё это не втянул, это не смешно.
Из леса никто не вышел. Я взобралась на край камня.
— Как ты можешь не верить в то, что прямо перед тобой? И ты ощущаешь связь между нами. Должен ощущать. Ты — часть пророчества.
— Пророчества? Нет.
Я слышала, что люди упрямые, но здесь прямо особый случай.
— Ты упоминал предсказание. Мы называем это пророчеством. Вот что это.