Я поправляю косу, но лента с неё исчезла. Её нет ни на одежде, ни на полу. Я ищу у стола, но и там её нет. Это последнее, о чём мне следует волноваться. Но поиски ленты прекрасно отвлекают, и мне не нужно думать о том, что здесь чуть не произошло. Чего я хотела, пока желание не пропало.
Я выглядываю из окна, обхватывая локти руками. Чёрная машина вдалеке выезжает с территории через главные ворота. Должно быть, это он.
Ты можешь вернуться, Антонио, но меня здесь уже не будет. Надеюсь, тебе понравился поцелуй, потому что больше от меня ты ничего не получишь.
13
Антонио
Тьяго, неизменный водитель, ждёт в машине у входа в дом д'Сузы.
— На вертолётную площадку? — спрашивает он, когда я забираюсь в автомобиль.
— Да.
Иначе я вернусь в этот дом, стяну эти обтягивающие бриджи и трахну её у стены как животное. Один чёртов поцелуй, и мне всё ещё сложно контролировать тело, словно я какой-то подросток.
От неё будут одни проблемы.
— У меня встреча через час.
— Пробок почти нет, — говорит мне Тьяго, когда включает защитный экран. — Мы вернём вас вовремя.
Когда экран полностью поднялся, я звоню на виллу. Это не столько вилла, сколько пещера, оборудованная по последнему слову техники. Доступ к ней имеют только Кристиано, Лукас и я.
— Я уже в дороге, — произношу я, зная, что они включили громкую связь.
— Мы ожидали, что ты позвонишь раньше. Какие-то проблемы?
— Она уезжает из Порту, как мы и думали. Она придумала целую идиотскую историю о поездке в Канаду, чтобы сообщить пожилой двоюродной бабушке о смерти отца.
— Бабушке с последней стадией болезни Альцгеймера, которая больше не говорит и никого не узнает?
Кристиано очевидно больше забавляет её безрассудство, чем меня. Если бы мы уже не знали о двоюродной бабушке, у нас заняло бы меньше десяти минут, чтобы это выяснить. Остальным тоже не будет сложно удостовериться в её истории.
Даниэла совсем выжила из ума. Хотя некоторые аспекты её плана кажутся убедительными, большинство деталей выглядят неумело, в них столько брешей, что можно проехать на танке.
— Поскольку у её отца была лишь одна тетя, то да, она имела в виду её.
— Ты узнал что-нибудь ещё? — с нетерпением спрашивает Лукас.
У неё тёплый и мягкий рот, её волосы пахнут цветами апельсинов; этим запахом пропитана процессия в Великую Пятницу. Но важнее всего то, что я узнал, что её великолепное маленькое тело подвергает мой самоконтроль опасным испытаниям.
Я не говорю им этого.
— Она ужасная лгунья.
— Что-нибудь полезное, например, почему она уезжает?
— Нет, — резко отвечаю я.
Мы узнали о её плане переехать в США неделю назад. За это время мы успели многое узнать, но меня раздражает, что мы до сих пор не знаем её истинных мотивов бегства из страны. Она не производит впечатление человека, способного уклониться от обязанностей здесь, чтобы закрутить интрижку в США. Она от чего-то бежит.
— Ты по-прежнему думаешь, что за её отъездом стоит Абель? — произносит Кристиано напряжённым голосом. Он знает моего дядю. Абель готов на всё, в том числе и на убийство собственной жены.
— Уверен на сто процентов, — выдаёт Лукас, прежде чем я успеваю ответить.
— Согласен. Но не стоит никого исключать. Абель и Томас могут быть ложным следом.
Какой бы ни была проблема, мы всегда в первую очередь думаем на них, и не без оснований, особенно в этом случае.
Даниэла раскрыла свои карты в траурном зале. Она боится их. Я разминаю костяшки пальцев, чтобы немного ослабить нарастающее давление.