— Она топнула ногой, и пустыня сама нас выбросила обратно на школьный двор, — взялся прояснить детали Сатус, отходя от входа и приближаясь к друзьям.
— Думаю, этому предшествовало что-то еще, — задумчиво проговорил Кан, поднимаясь и равняясь с принцем. И что-то такое проскользнуло между этими двумя, что в другой ситуации и при других её участниках, я бы назвала… соперничеством. — Что ты сделал?
— Ничего, — рыкнул в ответ Тай, не отводя взгляда от вроде как друга, хотя теперь я начала очень сильно сомневаться в расстановке ролей.
А что если и Мира, и Сократ были неправы?
А что если ошибались не только они, но и вообще все?
— Думаю, он её разозлил, — подал голос Инсар и этим словно разводя двух демонов по разным углам. Не то, чтобы они тут же разошлись, но прожигать друг друга взглядами перестали.
— Угрозами… или чем-то, более неочевидным, — продолжил развивать свою мысль Тиес.
Сатус отвернулся, но я в полной мере смогла оценить его взбешенное лицо, на котором проступили желваки.
— Думаю, процедуру придется повторить, — со зловещим предвкушением грядущего, заявил светловолосый демон. — Иначе мы останемся тут навсегда.
Помолчав, он добавил:
— Выбора нет, Тай, либо ты… либо один из нас.
Повисло молчание. Не знаю, о чем размышляли демоны, глядя кто куда. Я же думала о том, что ни один из них не поинтересовался моим мнением и даже не попытался посоветоваться. Я для них была не более, чем вещь, стоящая в углу и дожидающаяся своего часа, чтобы воспользоваться.
Да, именно так они и видели меня — тем, чем можно воспользоваться. Не более, чем инструментом для достижения цели. Мнением молотка ведь никто не интересуется, да и о пожеланиях гвоздя мало, кто думает. Вот и я — слишком ничтожная в их глазах, чтобы меня замечать.
И это почему-то ранило.
Движение Сатуса заставило повернуться к нему в защитном инстинкте. Первый его шаг был осторожным, как будто бы сделанным через силу. А три последующих такими стремительными, что я едва успела заметить движение.
Отпрянула — и тут же оказалась прижатой к неровной, шершавой, местами болезненно-колючей стене пещеры, без единой возможности вырваться. Да что там вырваться, демон не оставил мне пространства, даже чтобы дышать.
— Так надо, — быстро и резко выдохнул Сатус.
А после его прохладная ладонь с осторожностью, граничащей с нерешительностью, коснулась моей щеки, накрывая её. Медленно, как будто он сам боялся этого, демон начал склоняться ниже. А я не могла оторвать взгляда от его глаз, которые глядели на меня словно завороженные. И в этом взгляде было столько глубины, что я почувствовала себя тонущей в них.
— Не надо, — с трудом пролепетала я, чувствуя, как меня затягивает в темноту, где что-то, что было злым и жестоким по самой своей природе, собиралось сдернуть покровы и показать свой истинный облик.
Несмотря на мои просьбы, демон не остановился. Его глаза наполнились свирепостью и опустились ниже, пальцы медленно прикоснулись к нижней губе, отчего сердце, еще раньше сбившееся с ритма, замерло, цепенея.
— Пожалуйста, — едва слышный шепот сорвался с прикрытых его большим пальцем губ.
Но он меня уже не слышал. Другая рука, до этого преграждавшая мне путь к отступлению, соскользнула со стены на талию, вцепляясь в тело с той страшной силой, которая способна ломать кости и выворачивать суставы одним лишь движением. Ощущая, как он с непреклонностью бешенного зверя сжимает меня, то ли желая переломить пополам, то ли желая убедиться, что внутри я мягкая, теплая, живая, из плоти и крови, я начала задыхаться.
Стон разнесся по пещере и только спустя несколько долгих мгновений я поняла, что это мой стон.
— Ты должна быть сильной, — хриплый срывающийся шепот, словно принцу тоже не хватало воздуха, прозвучал рядом с ухом. — Иначе ты не выдержишь… меня.
Я попыталась упереться руками ему в грудь и ощутила, как мощно и сильно бьется его сердце под моими дрожащими пальцами.
А лицо демона было уже у моего лица, так близко, что я могла бы сосчитать его ресницы.