— Пожиратель.
Испуг и непонимание больно ударили по глазам, заставляя зажмуриться. Вэн удалился в прихожую кому-то звонить.
— Не надо его сразу сдавать, — попросила из соображений, что за помощь не платят предательством.
Одежда неприятно касалась кожи и начинало казаться, что она меня хочет задушить. Поэтому попыталась стащить с себя джинсы, а справившись, бросила их на пол. Следом полетели носки. Стянула с себя кофту. Только тогда значительно полегчало. Я залезла в одном белье под мягкое одеяло, укутавшись в него с головой. Невообразимо хотелось замереть и погрузиться в сон. Но пришлось довольствоваться малым, пока Вэн не выдаст своего решения по ситуации и не отправится домой.
— Я попросил друга приехать посмотреть тебя.
— Врач?
— Нет, но он хотя бы скажет, миновала ли опасность. Ты выглядишь плохо.
— Хуже, чем обычно?
Вэн не ответил, с раздражением тыкая в экран своего телефона.
— Я его знаю? — решила выяснить кого ожидаем.
— Сомневаюсь. Вряд ли.
— Понадоблюсь. Будите, — последнее сказала не очень громко, сопротивляться навалившейся усталости не было больше сил, и краткий сон казался самым верным вариантом.
***
— Она давно должна была уйти, — негромко сказал мужчина, мельком взглянув на кровать, где, укутавшись в одеяло, затихала жизнь.
— Если ты не собираешься помогать, зачем пришел? — сквозь зубы процедил Вэн.
— Чтобы убедиться, что эта проблема исчезнет. — Он отшатнулся, уклоняясь от летящего в его лицо кулака.
— Она еще жива, — зло прошипел Вэн.
— Тебе не надо было в тот раз взывать к её душе, тогда б ничего этого не случилось. А сейчас ты привязался к ней, и считаешь себя ответственным за то, что она не видит смысла ни в чем, кроме как собирать для тебя эмоции. Ей лучше умереть, это обезопасит и тебя, — спокойным тоном настаивал неизвестный.
— Не тебе решать для кого что лучше. — Вэн глубоко вздохнул, пристально смотря в глаза того, кому по силам невозможное. — Спаси Нику, — тихо и нараспев выдохнул он.
Мужчина хохотнул.
— Пытаться воззвать к моей душе — глупо.
— Глупо? Я не вчера родился и прекрасно знаю, как ангелы контактируют с нами. — Вэн сделал шаг в сторону мужчины, пытаясь схватиться того за ворот пальто.
Гость ловко увернулся, выкручивая руку взывающего за спину и прижимая его к стене. Вэн не стал вырываться. Он получил чего хотел — человеческой реакции.
— Спаси Нику, — повторил он приказ.
***
Сны мне не снятся, я просто погружаюсь в непроглядную тьму. Мой мозг отключается. В моем случае, сон — это краткий миг, за который проходят многие часы в реальном времени. Когда приходит время вставать, мозг включается, подобно ноутбуку. Я вижу вокруг себя тьму, но понимаю, что могу открыть глаза.
А если физическая усталость накапливается до неприемлемой отметки, то мой мозг игнорирует все внешние раздражители. Такое случается не часто, но имеет место быть.
На какой-то момент мне показалось, что я просыпаюсь, но открыть, как обычно, глаза не удалось. Я четко чувствовала своё тело, которое не откликалось ни на один приказ мозга.
Каждый вдох давался с трудом, а выдыхать было значительно легче. Мышцы расслаблялись, переставая заставлять легкие раскрываться. Под собственной тяжестью грудь опускалась и буквально выдавливала из меня воздух. Выдох приносил облегчение уставшим мышцам.
С каждым разом желание заставлять себя дышать уменьшалось. Вдохи становились редкими и значительно короче, а выдох затягивался на возможный максимум, замирая в ожидании настойчивого требования от организма очередного глотка воздуха. Стук сердца слышался подобно тихому эху, отражающемуся об телесную оболочку. Удары редкие и ленивые.
От размеренного хода внутренних процессов отвлекло прикосновение. Кто-то приложил ладонь к моему лбу. Затем меня подхватили на руки, устраивая на коленях. Сразу вспомнилось детство. Мама подобным образом укачивала меня спать, когда я была совсем еще маленькой.
Я чувствовала одеяло, окутывающее меня, и крепкие объятья. Попыталась понять кто это. Но никаких привычных вещей — эмоции и запахи от неизвестного не исходили. Или это я совсем отключилась от внешнего мира? Смогу выяснить это, лишь когда открою неповинующиеся мне глаза.
Одеяло одернули. Ладонь незнакомца легла на грудь: большая, теплая, с грубой кожей.
— Дыши, — тихим шепотом велел он, царапая лоб своей щетиной.
Голос казался бесцветным, никого не напоминающий. А негладко выбритые щеки подтвердили, что это не Вэн.
Привычную тьму залило светом. Он обнимал меня со всех сторон, прогревая тело насквозь.