— Я никогда не была с мужчиной.
Я задумался. Я смотрел на неё и пытался понять, лжёт ли она. Она очень… я не знаю, как это назвать. Но это что-то в её внешности заставляло меня чувствовать нечто странное внизу брюшка и желание ласкать её.
— Ложь? — сказал я. Мне кажется, она нравилась многим мужчинам.
Софа вздохнула и отпила. Так это правда?
— Почему? — изумился я.
— Так вышло, — пожала она плечами. — Давай, теперь ты.
— Но ведь ты такая… такая…
— Если я кажусь такой тебе, это вовсе не значит, что все меня такой видят. Каждый видит то, что хочет.
Я вздохнул. Затем сказал:
— Меня никогда не целовала женщина.
— Ложь! точно ложь!
Я усмехнулся. И отпил. Софа же выкатила глаза.
— Но… стой, а мама?
— У меня нет мамы.
— А… оу… и ты рос без материнской любви и ласки?
Я кивнул.
— Мне всегда хватало папы, но… если честно… я никогда не понимал, где моя мать. Он как-то раз сказал, чтобы я об этом больше никогда не заговаривал. Я и вот. Но наверное, мне бы хотелось, чтобы она у меня была.
Софа сочувственно на меня посмотрела. Затем придвинулась и обняла. И улыбнулась.
— Всё понять не могу, как у демона могло родиться такое чудо? Думаю, ты один в один твоя мама.
— Наверное, — немного засмущался я. — Папа и я вообще не похожи.
— Не удивительно. Было бы странно, если бы демон был таким милым златовласым и голубоглазым лапочкой.
— Это так смущает… и так приятно, — промямлил я, утыкаясь Софе в плечо.
— Какое же ты солнышко, Рафи, — сказала демон, и, прижав меня к себе, мягко, но ощутимо поцеловала в щёку. — Тебя невозможно не любить.
Я сильно раскраснелся. Затем взял рыжую в охапку и обнял крыльями, руками прижимая к себе и дыша ей в щёчку.
— Тебя тоже, — тихо сказал я.
Софа ерошила мои волосы, нашёптывая мне ласковые слова и поглаживая большой животик, в котором урчало, ибо из-за того, что мы долго играли, я много съел и выпил. В какой-то момент она подняла голову, смотря на небо, и сказала:
— Я пойду, проверю кое-что, и вернусь. Посидишь?
— Хорошо, — кивнул я.
Она улыбнулась и ушла, скрывшись за деревьями. Я же держал в руках бутылку и улыбался. Она такая хорошая, такая замечательная… мне кажется, я… я полюбил её. Раньше я никого не любил кроме папы, но я понимаю, что это точно любовь.
Раздался шорох. Затем шаги. Я встал было на ноги, чтобы сказать Софе о выводе, к которому пришёл, и замер. Передо мной стоял отец.
— Ох, наконец-то! — сказал он, хватая меня за плечи и обнимая. — Рафи, сынок, какое счастье!
— Папа? — ошалел я. — Но ты… но как… как ты меня нашёл?
— Очень просто. Я почувствовал, как твоя аура удаляется от дома, и по её следу нашёл тебя.
Мне стало стыдно.
— Папа, извини меня, я…
— Идём домой, — сказал он строго, взяв моё запястье. — Там поговорим.
— Нет, отец, стой! — упирался я. Затем я взял его ладони, улыбаясь. — Снаружи мир так прекрасен… тут цветы, звери, птицы, люди… и ещё у меня подруга появилась.
— Подруга? Вот эта? — он пихнул плакат с личиком Софы мне в грудь. — Воровка и дикарка? Мм, как я счастлив.
— Нет, она хорошая. Она такая добрая, заботливая, и… по-моему… — я чуть засмущался и немного улыбнулся. — Мне кажется, я ей нравлюсь.