С ужасом Доктор осознал, что это произнёс не кто иной, как Данте. Не может быть! А ведь он казался таким нелепым и беспомощным всю дорогу! За мгновение до того, как анестетик разлился по его крови, Доктор резко подался назад, уворачиваясь от укола. Преимущество в росте дало ему шанс выкрутиться: локтем он неожиданно ударил Данте в грудь, а затем быстро развернулся и обогнул сбоку. Шприц оказался на полу и закатился под кресло с Кларой. Ещё несколько боевых движений обеспечили ему более выгодное положение: соперник был повержен и остался стоять на коленях с заломленными назад руками.
— Так ты с ними заодно? — прошипел Доктор. — Кто бы мог подумать. Не такой уж ты дурачок в чепчике.
— Ты не имеешь ни малейшего понятия о моей силе! — презрительно выплюнул Данте. — Ты — ничтожное существо! Меня сделают великим! Я стану кумиром Вселенной!
— Это кто тебе наговорил таких глупостей?
Поэт задёргался в его руках, но вырваться не смог. Тогда Доктор перевёл взгляд на Беатриче, которая даже не пошевелилась, чтобы помочь своему обожателю. Лицо её оставалось бесстрастным: ни один мускул на нём не дрогнул.
— Кто вы? — выкрикнул Доктор. — Что вам здесь нужно? Имейте в виду: эта планета под моей протекцией.
Впервые лицо Беатриче изменилось, изобразив скошенную улыбку. Её губы дрогнули в неестественном движении, будто никогда прежде ей не приходилось этого делать. До Доктора дошло: она совсем не человек. Существо, принявшее обличие возлюбленной Данте, не имело понятия о природе человеческих эмоций. Потому улыбка у него вышла совершенно неорганичной.
— Ты слышал о нас, Доктор, — заявила Беатриче. — Мы — самые великие обманщики во Вселенной. Мы берём мечту и делаем её реальностью.
— Пока что вы только звучите, как рекламный слоган, — отозвался тот.
Он наклонился к Данте, грозно сопевшему, но совершенно бессильному что-либо изменить.
— Тебе в детстве не говорили, что нельзя брать конфеты у незнакомцев? — Доктор посмотрел на него, как самый строгий учитель в школе. — Как ты вообще сюда затесался?
— Оставь его, он сам не ведал, что творит, — приказным тоном произнесла Беатриче. — У него есть то, чего нам не хватало.
Она поднесла к лицу своё запястье и изящным жестом начертала в воздухе какие-то символы. Доктор уже хотел предложить ей вступить в ассоциацию фокусников: с такими манерами у неё неплохо получится доставать зайцев из шляпы. Впрочем, его желание иронизировать иссякло, когда из её пальцев заструилась голубая дымка, складывающаяся в узоры, а затем в цельную картину. Ещё несколько мгновений и рядом с ней возникло большое изображение.
— Мы называем себя мерцателями, — заговорила Беатриче. — Наша планета невелика и разобщена. Совсем скоро ей придёт конец. Наши лидеры оказались не способны создать своему виду достойное будущее. У них не хватило воображения.
Глаза Доктора испугано округлились. Подобную историю он уже слышал, и закончилась она весьма удручающе.
— Кажется, я кое-что припоминаю, — промолвил он, внимательно вглядываясь в изображение. — Та самая раса, способная преобразовывать органику. Вы умеете в несколько раз ускорять процесс деления клеток и упорядочивать его, что позволяет создавать модель любого, абсолютно любого существа. Но ваше творения — лишь фантом. Чтобы воссоздавать что-то стоящее, у вас не хватает знаний о…
— Регенерации, — довольно завершила за него мерцательница. — Да, ты не ошибаешься. И твоя подружка нужна была для того, чтобы привести сюда тебя — ценный экспонат для экспериментов. Последний повелитель времени.
Пазлы сложились в единую картину. С самого начала было понятно: всё это — ловушка. Но чтобы такая… Доктор корил себя за то, что позволил себе усомниться в ненатуральности происходящего. Да как оно мог поверить в этот Ад?! Вымысел, плод больного и в то же время богатого воображения, сюжет из книги!