Что самое паршивое: Нуар по просьбе Маринетт следил за Дюпре почти две недели, и ничего противозаконного не нашёл. Обычный. Человек. Ходит на работу, гуляет по берегам Сены, ест мороженое и смотрит по вечерам порно. Ничего необычного.
Ничего такого, из-за чего Маринетт могла бы нервничать. А потому Дюпэн-Чэн была особенно благодарна Нуару за то, что тот никак не комментировал её реакцию на безобидного парня и позволял хотя бы выговариваться насчёт него.
— Он меня трогал, — с отвращением сказала Маринетт куда-то в нуарову ключицу.
Кот стал твёрдым, как камень, и Маринетт легонько похлопала напарника по груди.
— Ничего такого. Просто поддержал, когда я чуть не упала с подносом.
— Ты бы предпочла упасть?
— Да.
Больше они к этой теме не возвращались. Кот просидел у Маринетт до глубокого вечера: они играли в карты, читали (Нуар предпочитал детективы), просмотрели пару серий довольно невыразительного аниме. Разошлись только из-за того, что Коту, — да и Ледибаг, вообще-то, тоже, — нужно было обязательно явиться на ночной патруль Парижа. Так бы Нуар и на ночь остался, как это частенько бывало.
Ничего такого. Они просто спали.
После того, как Нуар выскользнул из окна в темноту, Маринетт подкормила Тикки печеньем и сама провела трансформацию. Но отправиться вслед за напарником не успела: в люк просительно поскреблись. Затем Маринетт услышала тот голос, который хотела бы забыть:
— Маринетт, всё в порядке? — спросил Алон Дюпре совсем рядом с её люком. — Твои родители попросили проверить, как ты себя чувствуешь.
Несмотря на то, что костюм Ледибаг придавал Маринетт смелости, голос у девушки всё равно дрогнул:
— Н-нормально. Думаю, это был тепловой удар. Сегодня днём было жарко, да.
Алон молчал секунд десять.
— Ты разрешишь мне войти?
Голос у него был мягкий, урчащий. Если бы Маринетт не знала точно, что Нуар весь день провёл у неё под боком, то могла бы принять Дюпре за своего напарника. Если Кот, конечно, вёл бы себя в гражданской жизни так же, как в супергеройской.
Она была счастлива, что Алон Дюпре — всего лишь очередной Копикот и не имеет ничего общего с её Котёнком.
— Н-нет, мсье Дюпре, простите, я не одета, — Маринетт прикусила язык практически до крови. — Т-то есть, я уже ложусь спать.
Снова молчание.
— Хорошо. Спокойной ночи, Маринетт. И зови меня Алон, сколько раз говорить.
— Спокойной ночи. Мсье Дюпре.
Она отслеживала его удаляющиеся шаги до тех пор, пока не щёлкнул замок входной двери — Дюпре покинул квартиру. Только после этого Маринетт выбралась на балкон и сняла йо-йо с пояса. Во рту было сухо, в голове снова раздавался едва заметный нервный гул.
Сделав глубокий вдох, Маринетт встряхнулась. К чёрту Дюпре. У неё бывали противники и похуже.
К месту, с которого Нуар и Ледибаг обычно начинали патруль, Маринетт добиралась дольше обычного. Йо-йо, чувствуя раздрай хозяйки, вело себя как своевольная собачонка: леска путалась, а сама игрушка пролетала мимо нужных столбов. Тикки говорила, что такое бывает. В бою-то всё нормально, так что не было причин по-настоящему волноваться о подобных мелочах.
В конце концов, всё пройдёт, как только Алон Дюпре уберётся с горизонта.
Кота на месте не было. Проверив время, Ледибаг досадливо цыкнула: из-за барахлившего йо-йо она опоздала на патруль на добрых двадцать минут. Естественно, Кот уже начал без неё! Хорошо ещё, что маршрут у них был устоявшийся и круговой, так что Ледибаг просто могла начать проверять другую часть города. Встретиться с напарником можно и на середине пути.
Ледибаг не любила разделяться. Патрули в одиночестве напоминали тягучую смолу: секунды текли, едва цепляясь одна за другую, из-за чего минуты в сознании Маринетт превращались в часы. К тому моменту, когда Ледибаг наконец заметила фигуру напарника на дальних крышах, героиня практически сошла с ума от этой резиновой тягости.