— Что ты ей дал?!
Голос у Адриана сорвался на низкое, опасное рычание. Он едва вытолкнул этот вопрос из глотки, охваченной паническим спазмом. Чтобы хоть как-то облегчить собственный страх, Нуар было шагнул к Алону, — разорвать, ударить, уничтожить, жахнуть Катаклизмом, разгрызть каждую из костей, убить-убить-убить! — но остановился, ощутив тяжесть девичьего тела.
Маринетт доверчиво жалась к нему, цепляясь горячими руками за его грудь, плечи и шею. Бездумно гладила его по чёрному костюму, даже не отдавая отчёта собственным действиям. И напевала что-то, как увлечённый ребёнок.
— Ничего я ей не давал, — скривился Дюпре, вытирая пот со лба. — А знаешь что? Иди-ка ты к чёрту, Нуар, вместе с этой дешёвкой. У меня ещё будет время… а сейчас я сваливаю.
Адриан подхватил Маринетт на руки и одним прыжком забрался на крышу. Он был уверен, что, задержись он ещё хоть на секунду, он действительно применит Катаклизм на этом скользком Копикоте. Вряд ли что Маринетт, что Ледибаг оценили бы подобное использование сил.
Огромными прыжками он удалялся и от злополучного кафе, и от проклятого переулка, где Алон Дюпре пытался залезть Маринетт в штаны. Кстати: похоже, Дюпэн-Чэн такой исход предвидела, раз уж одела неудобный для расстёгивания ремень и узкие облегающие джинсы.
Адриан, несмотря на нервы, усмехнулся. Выглядела Маринетт… ну, если говорить мягко, то «специфически». Старая водолазка с катышками и протёртыми участками, поношенные, совершенно не идущие Дюпэн-Чэн джинсы, странная для лета обувь и ярко-зелёные, не гармонирующие ни с чем в этом мире, носки с котятами. Которые показывали факи.
Адриан чертовски удивился, когда увидел Маринетт в таком амплуа. Обычно девушка одевалась в интересные, изысканные вещи, которые хотелось рассматривать, сейчас же… впрочем, все вопросы отпали, когда Адриан заметил Алона Дюпре.
Конечно. Маринетт наверняка приоделась именно для него. Только вот почему она вообще оказалась с этим мужчиной наедине?
Когда на горизонте показалась пекарня Дюпэн-Чэнов, Адриан тихонько выдохнул. Слава всем богам, добрался.
Он запрыгнул на балкончик и, не спуская Маринетт с рук, кое-как открыл люк в комнату. Хорошо, что у него были ключи, потому что девушка на этот его раз заперла, а выламывать окна или двери Адриану совершенно не хотелось. Он вообще старался быть осторожным, когда дело касалось Маринетт.
Он забрался в комнату, усадил девушку в кресло и осторожно опустился рядом с Маринетт на колени. Она посмотрела на него своими чёрными от раскрывшихся зрачков глазами и неожиданно нежно улыбнулась.
— Рада тебя видеть, Адриан. Как поживаешь?
Речь у неё была замедленной, но чистой. Её прерывали только тяжёлые вздохи, словно это Маринетт прыгала по крышам, а не Кот Нуар.
И она назвала его Адрианом! Узнала, или же это влияние того лекарства, что дал её Дюпре? Вроде бы Алона она тоже называла именем Агреста.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Адриан.
— Голова тяжёлая и очень хочется пить.
— Сейчас принесу.
Он кинулся к люку, ведущему из комнаты, на ходу придумывая хоть сколько-нибудь приемлемую отмазку для родителей Маринетт. Лучше всего звучала та, в которой благородный Нуар спасал девушку от акумы и решил отнести домой. Да, пожалуй, такой вариант подойдёт.
Вот только в квартире было тихо. Нуар втянул воздух, прищурился и расслабленно усмехнулся. Отлично, в квартире — только он и Маринетт.
Записка на обеденном столе это подтверждала. Сабин и Томас решили устроить романтические выходные, раз их дочь совсем взрослая, так что уехали в другой город. Пекарня закрыта, еда в холодильнике, они любят Марин и всё такое.
Нуар вздохнул и скомкал записку. Затем выкинул в мусорку, чувствуя то ли раздражение, то ли благодарность. С одной стороны, плохо, что родители Маринетт уехали, оставив девушку фактически один на один с ненавистным её Дюпре. С другой — отлично, что это произошло, потому что Адриан мог немного расслабиться и просто помочь Маринетт справиться с той дрянью, что она проглотила. Что бы это ни было.
Из комнаты девушки раздался тихий стон, и Адриан поспешил налить воды в стакан. Замечтался, а ей там плохо, между прочим. Тоже мне, герой.
По пути обратно он захватил сумку Маринетт, с которой девушка обычно не расставалась. Может быть там есть какие-нибудь лекарства или вроде того?