Офелия покачала головой.
— Иногда, миледи, у безумия людей нет никаких оснований. И если у них есть предводитель…
Ее голос дрожит, а глаза стекленеют.
Мое сердце бешено бьется в центре груди.
— Они настолько организованы?
Я вспоминаю неопрятную женщину с вечеринки и то, как она говорила. Но я списала всё на бред ненормальной женщины, которую свел с ума голод, свирепствующий на улицах города. Король Майкл не выглядел обеспокоенным, поэтому я решила, что нет причин принимать это всерьез.
Позвоночник Марисоль напрягается, и она прочищает горло.
— Да, но мы не должны говорить о таких вещах. Это запрещено.
Я пристально смотрю на Марисоль, впитывая ее слова и откладывая их на потом, когда останусь одна.
— Неважно, — говорит Офелия. — Они не те люди, с которыми Вам следует вступать в связь. Никогда. Этого достаточно, чтобы Вас обвинили в измене.
— Конечно, нет, — протянув руку, я кладу ее поверх руки Офелии и улыбаюсь. — Спасибо, что рассказали мне, — мои глаза переходят на Марисоль, затем обратно. — В конце концов, нам, дамам, нужно держаться вместе.
———
Уже давно все легли спать, но я не могу уснуть. Мой разум заполнен вопросами, а желудок заливается напряжением.
Мятежники.
Я никогда не слышала о них раньше.
Но Ксандер явно знает.
Меня охватывает тревога.
Я думала, что была готова, когда приехала, но вот я здесь, не прошло и двух недель, а в мои планы уже брошен разрушающий шар. Звук за дверью заставляет меня резко выпрямиться в постели, сердце замирает.
Здесь кто-то есть?
Я отбрасываю тяжелое одеяло и перекидываю ноги в сторону, мои ступни встречаются с богатой тканью персидского ковра.
Подойдя к своему туалетному столику, я надеваю темно-красную ночную рубашку, длинные шелковые рукава которой развеваются у запястья, а подол целует пол. Я затягиваю ее на талии и беру один из ножей, который прячу в верхнем ящике, прежде чем направиться к двери, чтобы посмотреть, что вызвало шум.
Повернув ручку, я распахиваю деревянную дверь, оглядываюсь в обе стороны, но встречаю только тишину. В помещении темно, освещают его только маленькие железные бра, украшающие коридоры.
Глубоко вздохнув, я заправляю распущенный черный локон за ухо и делаю шаг из своей комнаты, закрывая за собой дверь, нервы гудят под кожей.
Я успеваю сделать всего два шага, как из тени появляется тело и встает передо мной.
— Ааа! — вскрикиваю я, мой желудок поднимается к горлу, а затем падает на землю.
Принц Тристан смотрит на меня, руки в карманах, каменный взгляд.
— Вы напугали меня, — у меня пересохло во рту, и мой язык высовывается, чтобы смочить губы, когда я делаю большой шаг назад к закрытой двери, положив кинжал за спину. — Ч-что Вы здесь делаете?
Он качает головой и придвигается ближе.
— Что Вы скрываете, Маленькая Лань?
Раздражение прокладывает себе путь через мою грудь, и я напрягаю плечи.
— Это не Ваше дело. Почему Вы в моем крыле?
Его темная бровь поднимается.
— В Вашем крыле?
— Да, в моем крыле. Вы видите здесь других дам?
Он оглядывается вокруг.
— Я не вижу ни одной.
Оскорбление пронзает мою грудь. Невыносимый.